Шрифт:
Закладка:
И он что было сил побежал вверх по лугу и вскоре скрылся среди деревьев и скал.
— Ну и человек! — сплюнул Демчак.
— А, чтоб его! — рассердился тракторист. — Так бы и продырявил всех.
— Ничего подобного, — возразил Зрун. — Он без причины никого не обидит. Поверьте мне. Мы с ним в школе рядом сидели… Он, конечно, своенравный, хочет, чтоб все по его, а так не бывает.
— Черт с ним, поехали, — выругался тракторист.
Они залезли на трактор и поехали.
В следующие два дня капитан Цемдо со своими людьми окружил Тесные скалы. Ондрей Пулла чувствовал себя хуже, чем если бы его окружили черти. Он весь был в поту. В руках он сжимал автомат и два пистолета.
Из пещеры в скале он видел, как к нему приближались. Сначала на лугу появился «газик», из него вышли семь человек в форме. Капитан Цемдо уверенно шел впереди. Через несколько минут пещеру обложили снизу и сверху. Капитан Цемдо остановился метрах в тридцати перед темным входом.
— Ондрей Пулла! — крикнул капитан сильным низким голосом. — Погляди на меня! Ты меня помнишь? Знаешь меня? Я капитан Цемдо, меня раньше звали Морковка, мы вместе с тобой партизанили… Вместе фашистов били!
Некоторое время было тихо. Потом что-то треснуло в кустах, возможно под чьей-то ногой покатился по откосу камень. Из пещеры раздался громовой голос.
— Я знаю тебя, Морковка, хорошо знаю, — орал Ондрей Пулла, — оставь меня в покое и уходи!
Капитан Цемдо, которого когда-то звали Морковка, сделал два шага вперед и для убедительности прижал руки к груди.
— Я не могу уйти, — закричал он, — я обязан тебя арестовать!
— Не обязан ты, — отвечал Ондрей.
— Обязан! — повторил капитан.
— Я буду защищаться! — взревел Ондрей.
Капитан Цемдо сел на траву лицом к пещере. Он достал из кармана сигарету и закурил. Он курил медленно и, казалось, с удовольствием. На глазах Ондрея, на расстоянии выстрела, он выпускал сизый дым. Капитан докурил, придавил окурок каблуком и встал. После этого подошел к пещере еще на пятнадцать шагов. Теперь в отверстии пещеры он различал лицо Ондрея.
— Ондрей, послушай меня! — крикнул он. — Ты знаешь, что у меня жена и дети. Я не уйду отсюда, пока жив. Не стреляй. Ну что ты получишь от этого? Пожалеешь потом. Ты знаешь, что я обязан тебя задержать, и ничего тут нельзя сделать… Посидишь года два, потом тебя отпустят, и станешь ты таким же Ондреем, как был до этого…
Снова долгое молчание. Потом в пещере вспыхнула спичка, осветили лицо Ондрея. Он зажег сигарету. Капитану Цемдо немного полегчало, но он не двигался, стоял чуть ли не по стойке «смирно».
Спустя некоторое время Ондрей вышел из пещеры. С автоматом на плече, пистолетами в карманах. Он шел долго и остановился перед капитаном Цемдо. Протянул ему руку. Капитан — ему. Они долго стояли, не разнимая рук. Потом Ондрей выбросил окурок, снял с плеча автомат и подал его капитану. И два пистолета. Тогда из-за стволов и скал вышли люди капитана. С револьверами в руках они окружили Ондрея.
Ондрей улыбался.
— Знаешь, Йожо, — обратился он к капитану, — если бы на меня нашло, я бы вас всех поубивал…
Не успел он договорить, как подскочил старшина и защелкнул наручники. Ондрей поглядел на них и нахмурился.
— Вот этого не нужно было делать, — сказал он наконец.
— Молчи и ступай вперед, — подтолкнул его сзади старшина, так что Ондрей сделал два шага вперед.
— Мы будто не были на «ты», — сказал Ондрей.
Старшина громко засмеялся. К его смеху присоединились и остальные. И только капитан Цемдо не смеялся. Он прошел несколько шагов, оглянулся на Ондрея и остановился. Его поразила слеза, которая стекала по щеке Ондрея, большая и блестящая. Она скатилась по бороде и упала на землю. Ондрей поспешил наступить на нее и горестно вскрикнул.
А потом отскочил в сторону и подбежал к краю скалы.
Старшина вытащил из кобуры револьвер.
— Не стреляй! — крикнул капитан Цемдо.
Ондрей был уже на самом краю… Его видели на самом краю высокой скалы, а потом он падал, падал и кричал…
— Так ему и надо, — сказал старшина. — Он знал свою вину… сам себя наказал!..
Капитан Цемдо заплакал. Его слезы разбивались о холодную землю.
— Что я мог сделать? Ну что я мог сделать? — повторял он, качаясь от горя и еле волоча ноги по земле.
6
По земле стлался холод.
Он поднимался сквозь тонкий слой сена, лизал спины Ярнача и Пуллы. Они сели, зашуршало сено.
— Ты что-нибудь слышал? — спросил Ярнач.
— Нет, а ты?
— Я тоже не слышал.
— Не хотят идти, черти чумовые, — ворчал Пулла. — Точно боятся этой желтой рожи, — показал он на луну.
— Нет, не поэтому, к луне они привыкли, — мудрствовал Ярнач, — только сегодня всякий кабан поросячий — и туда же: умным стал. А как же иначе?! Они едят корни, обработанные химическими удобрениями, едят картошку, которая всю весну, лето и осень обрабатывалась химикалиями. И эти химикалии ударили им в голову, так мне кажется. Вот у нынешних кабанов в голове и прояснилось… — Он сплюнул. И тут увидел, что Пулла хохочет, прикрываясь рукавом.
— Не смейся, — остановил он его, — а то спугнем их.
Пулла подавил смех и потянулся за бутылкой. Потом передал ее Ярначу.
— Пей, — сказал он. — Только потише, — добавил он шепотом.
Ярнач выпил, утерся и вернул бутылку. Пулла мгновенно ее опорожнил, поднял пустую бутылку, поглядел на свет и положил на сено. — Вот бы еще одну! — проговорил он с тоской и жалостью.
— У меня есть, — сказал Ярнач. — Но мы выпьем ее только утром!
Они помолчали.
Луна заливала их своим сиянием. Где-то вдалеке забрехала лиса. Ее лай, как свежий ветерок, прорезал тишину, и будто тоска спустилась на землю. Ярнач вздрогнул. У него хрустнули кости, когда он менял позу. Он взглянул на Пуллу и увидел, что тот засыпает. Голова его свесилась на грудь. Ярнач не стал его будить, он лег поудобнее и тяжело вздохнул…
7
Вздохнув, он потер уши и щеки, застывшие на январском морозе. Дыхание его тут же превратилось в белый пар. Холод проникал сквозь худую одежду и гулял по всему телу. Он побежал.
— Само, эй, Само, подожди, — услышал он голос позади себя.
Ярнач остановился, оглянулся. В темноте он увидел на снегу фигуру. Человек бежал не
