Странным образом жизнь нашего героя оказалась сопричастной к созданию храма Христа Спасителя, долженствовавшего стать символом славы России и залогом ее будущего процветания. Рос и мужал наш герой, вместе с ним рос храм.

Храм был заложен за полгода до рождения Александра Николаевича на Воробьевых горах. Вторично закладка храма по новому проекту Тона состоялась 10 сентября 1839 года, и уж этот день был памятен для великого князя Александра.

В создании главного собора России выражалась преемственность царской власти: завещал Александр I, начал исполнение Николай I, а завершать придется ему, Александру II.

Он путешествовал за границей, влюбился, женился, а тем временем был заложен фундамент храма. Он поехал на Кавказ, заслужил первые свои ордена, а в Москве поднялись стены храма. Родилась и умерла первая и любимая дочка, пошли дети, он уже командовал войсками гвардии, а в небе Москвы засверкал громадный шлемовидный купол храма. Умер батюшка, был заключен злосчастный Парижский мир, он принял решение об освобождении крестьян – храм очистился от строительных лесов и предстал во всей могучей красе. Он провел освобождение крестьян, предпринял важные реформы, подавил возмущение в Польском крае – храм украсился горельефами и скульптурами. Он потерял старшего сына, пережил покушение – в храме шли росписи внутренних стен, писались специально иконы, отливались колокола, по детальным эскизам Тона приготовлялась церковная утварь и обустраивалась площадь вокруг храма.

Критики архитектора Константина Андреевича Тона не умолкали, высказывая упреки в неоригинальности, официальности, в «диком византийстве». Однако высший судия в таких случаях народ, а он принял храм. Народному чувству отвечала громадность новой постройки, то был как бы храм храмов; мила была явная связь с древними кремлевскими соборами, чьим продолжением становился храм Христа. С момента появления «открытых писем» изображения храма часто появляются на них и становятся известными по всей России.

Александру Николаевичу в свой черед докладывали о ходе работ в Москве. Он знал, что для собора отлиты 14 колоколов, подлинно уникальных музыкальных инструментов, выполненных на московском колокольном заводе Н.Д. Финляндского. На самом большом колоколе (весом в 1654 пуда – более 26 тонн) были помещены изображения Спасителя, Божьей Матери, Иоанна Предтечи, а ниже в медальонах – Александра I, Николая I и Александра II. Это был первый прижизненный памятник Александру Николаевичу и прямо вещественный знак его связи с храмом.

Работы шли своим чередом. Целое десятилетие ушло на создание скульптуры на фасадах. Впервые в русском и мировом искусстве в убранстве храма сочетались сюжеты религиозные и национально-исторические. Всего было для фасадов храма исполнено 60 многофигурных горельефов.

В 1873 году император утвердил окончательный вариант интерьера храма. В нем декоративная отделка внутренних стен до уровня хор мрамором сочеталась с грандиозной настенной и накупольной росписью. Правда, по требованию покойного митрополита Филарета на мраморных панелях стен были предусмотрены медальоны для размещения икон. «Православный, обыкновенно, взирая на икону, полагает на себя крестное знамение и молится, – объяснял свое возражение митрополит Филарет. – Но если вместо икон перед глазами его будет только мрамор, то он будет в необычном и не приятном положении».

И все же строгий митрополит не мог не отдать должного красоте, предложенной архитекторами Тоном и Резановым. Для внутренней отделки употреблялись отечественные мраморы – киевский лабрадор темно-зеленого цвета и шокшинский порфир темно-красного цвета, итальянские мраморы – голубоватый, желтый, красно-пестрый, белый с прожилками и бельгийский мрамор черного цвета.

Настенные росписи и иконы изображали сюжеты, повествующие о земной жизни Христа, о величии и могуществе Господа. Иконостас был уникальный, ибо сделан был храмоподобным – в виде небольшого шатрового храма. Идея эта принадлежала митрополиту Филарету, вложившему душу и все последние силы свои в создание храма. Стоит напомнить, что иконостас был выше кремлевского Успенского собора (без куполов).

В своде глазного купола находилось изображение Господа Саваофа, сидящего, благословляющего обеими руками, имеющего на лоне Сына Божия в образе младенца с хартией, на которой написано ЛОГОС, и в персях Духа Святого в виде голубя. Изображение окружено сильным сиянием, проступающим во все стороны на голубом небе, усеянном золотыми и серебряными звездами. Пять лет художник Марков работал над росписью. Трудность была не только в высоте купола – более 70 метров, не только в размерах – одна фигура Саваофа была величиной в 14 метров. Художник писал на вогнутом своде, и важно было добиться правильного восприятия росписи зрителями снизу. Алексею Тарасовичу было уже за шестьдесят, и скоро трудненько стало карабкаться на верхотуру и там в полутьме писать, лежа навзничь. Основную часть росписи по его эскизам выполнила артель молодых художников (Иван Крамской, Борис Венич, Николай Кошелев).

Стены и своды храма в несколько ярусов были расписаны также на сюжеты, связанные с историей Вселенской Церкви.

Нижний коридор вокруг главного помещения храма было предположено украсить историческими росписями – от Куликовской битвы до взятия Хивы, от победы Александра Невского до коронования Александра II. Однако это вступало в противоречие с главным назначением храма, как памятника войне 1812 года. Александр Николаевич принимает решение: заменить живописные росписи мраморными досками, на которых высечь названия сражений с наименованием частей, в них участвовавших, руководивших боями военачальников, убитых, раненых и отличившихся в боях воинов, а также полков, получивших награды за отличия. Всего было размещено 177 мраморных плит с описаниями всех сражений 1812–1814 годов и важнейшими манифестами Александра I.

Денег не жалели. До 1860-х годов расходовалось ежегодно около 300 тысяч рублей, в следующее десятилетие – по 500 тысяч, в 1876–1877 годах – по 700 тысяч. Когда Тон указал на несообразность крыльца, выполненного из красного гранита и белого цоколя из известняка, последовало указание: облицевать цоколь заново, и он тоже был покрыт темно-красными гранитными плитами.

Пояс главного купола был расписан на темы ветхозаветных пророчеств о пришествии Мессии, о самом пришествии и служении Его роду человеческому. Однако живописная работа профессора П.В. Басина была признана неудовлетворительной. Художнику заплатили 51 тысячу рублей, но Александр Николаевич согласился с мнением митрополита Филарета о необходимости новой росписи, которую поручили Николаю Кошелеву.

Всего же самая грандиозная в России церковная постройка обошлась казне более чем в 15 миллионов рублей, сумму по тем временам огромнейшую.