"Ваша Светлость вдовствующая эрцгерцогиня леди Хелира Адертанская,

вы были правы с самого начала. Мне не стоило даже думать о том, чтобы приближаться к вам. Не буду скрывать, что...".

Я отшвырнула свиток в сторону и бросилась к дверям. С грохотом вылетев в коридор, помчалась во двор так быстро, как только могла. Оказавшись снова на морозе и совершенно забыв о накидках и плащах, рявкнула, ударив по колдовским связям с низшими демонами:

- КО МНЕ!

Грохот со стороны хозяйственных построек сообщил, что мой приказ был услышан. Три низших твари в считанные секунды добрались до меня, а я сжала в кулаке гриву охотника на демонов, запрыгивая ему на спину.

- Найти монаха. - прошипела я, крепко сжимая коленями бока демонического коня.

Приказ мой был адресован по большей части волкам, так как мне казалось, что у них нюх получше должен быть, в то время как конь явно умнее, ему требовалось просто не отставать от волков. Я уже и забыла, какую скорость способны развивать низшие демоны, когда едва не задохнулась от ударившего в лицо мощного потока ледяного ветра. Пожалуй, такого должно было хватить, чтобы остудить самую горячую голову, но мой гнев был поистине неукротим. Однако стужа смогла сделать свое дело и охладила порывистость, позволяя придать лицу внешнее безразличие.

Я не из тех людей, которые привыкли открыто выражать свои эмоции. Я даже не из тех, кто привык сразу же реагировать эмоциями на какое-то событие. Прежде всего я обдумываю ситуацию, потом достраиваю предысторию, нахожу мотив и составляю подходящий случаю план, после чего начинаю действовать. В этой цепочке нет пункта про эмоции.

Потому что они не нужны.

Это пустая трата времени и сил, ведь существуют законы и правила, которые уже написаны до нас. И там четко сказано, как следует поступать в той или иной ситуации. Лорд - гарант соблюдения законов, он первый должен поступить согласно его букве. Часто эмоции даже не нужны, чтобы понимать, как надо реагировать на то или иное событие.

Поэтому нет ничего удивительного, что в незнакомой ситуации я первым делом сжала в кулаке вырвавшиеся неуместные чувства, которые мешали думать. Демоны мчали меня к восточным вратам Таанаха, мимо проносились пустые в этот час улицы богатых кварталов, следом за ними ремесленников, а там и до трущеб недолго. Красивые фасады, каждый со своей личной историей, мелькали где-то на боковом зрении, пока я одной рукой сжимала гриву черного жеребца, а второй прикрывала глаза от встречного ветра.

Если за мной и была слежка с чьей угодно стороны, то шансов нагнать меня у них не было совершенно никаких. Да даже рассмотреть в ночи что-то, что пронеслось на такой немыслимой скорости, представлялось полностью невозможным.

Минуты размазались секундами по потокам морозного воздуха, искря под бледным светом зимнего полумесяца предчувствием скорого отчаяния. Тиль из всех направлений выбрал восточное, потому что только там я додумалась бы его искать в последнюю очередь, не будь у меня помощи демонов?

Придурошный монах, которого вот уже Проклятый знает сколько времени я не могла выкинуть из своей жизни, из своего дома, а иногда и из постели, посто вот так взял и решил уйти? Сколько раз мы с ним ссорились в прошлом, но сейчас-то что изменилось?

Я была почти уверена, что по приезду домой застану его в гостиной или даже опочивальне. Он будет улыбаться так, будто ничего плохого не случилось, и снова выводить меня из себя своими неприличными предложениями. Он будет бесить меня своей глупостью и наивностью, напоминая каждый раз о том, чего именно я избежала, взявшись за изучение наук и этикета.

Есть одна причина, по которой я предпочитаю вести дела только с теми, чье сердце черно от злых умыслов, а остатки света похоронены так глубоко, как их может похоронить только жизнь под этим проклятым богом солнцем. Помыслы таких людей мне ясны и понятны, мотивы лежат на поверхности и совсем незатейливы. С такими людьми легко иметь дело. А вот эти мерзкие, сказочные, сияющие благодатью существа были настоящей проклятой бездной с неизвестными символами в задаче вместо привычных цифр. Руководствуясь одними и теми же принципами, они с разницей всего в одну неделю могут совершить два противоположных поступка. Сначала считают, что их святая миссия - это перевоспитание злой колудньи и обращение ее во свет, а потом подхватывают свои святые пожитки и сваливают туда, где, как они думают, их никто не будет искать.

Я никогда не верила, что у Тиля есть ко мне те самые чувства, которые воспевают барды и называют любовью мужчины к женщине. Я с самого начала знала, что все его попытки сблизиться имеют под собой всего одну основу: истинно верующий грезит об очищении темной души. Но едва стало понятно, что эта душа скорее утянет за собой во тьму, чем достигнет мифического очищения, как голоса в голове приказали ему срочно спасать свою святую... душу.

Ну не лицемерие ли это?

И сейчас я стрелой первозданной тьмы неслась на проблески его ауры, которые вдруг смогла почувствовать так, будто сама стала демоном. Я не заметила, как по коже разрасталась проклятая метка, а глаза затопила чернота. Не заметила, что звери превратились в клочки тьмы, проносясь над землей и не касаясь ее. Я видела только проблеск божественной силы где-то далеко впереди и полностью сосредоточилась на нем. Он путеводной звездой освещал царство мрака, в котором я подобно гончей из Преисподней стремилась к свету.

По случаю праздника городские ворота были распахнуты настежь, поэтому тратить время на разговоры со стражей не пришлось. Подвыпившие солдаты даже не поняли, откуда взялся очередной порыв ветра, который раскидал в стороны стоявшие по обе стороны от врат императорские штандарты.

Главный восточный тракт лентой вился под проклятыми отродьями, а звезда была все ближе. Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я нагнала одиноко бредущую фигуру в серой монашеской мантии. Ветер трепал светлые волосы, но путник словно не замечал холода, упорно направляясь на восток. Нагнав его, я слетела с коня, возвращая себе и демонам привычный вид, и холодно бросила в спину истинно верующему:

- Стоять!

Тиль вздрогнул и резко обернулся. Зеленые глаза неверяще расширились, встретившись с обледеневшей сталью моего взгляда, а монах растерянно замер:

- Ваша Светлость?

- Ваша Светлость? - холодно усмехнулась я, медленно