189

Из письма председателя совета директоров, приложенного к годовому отчету Berkshire за 1988 год, в котором содержится краткое описание сделки с Rockwood.

190

На доходности сделки для спекулянта также отражаются его затраты на финансирование. Например, если спекулянт вышел в безубыток по трехмесячному контракту за вычетом своего вознаграждения, то с учетом стоимости финансирования контракт фактически будет убыточным.

191

На фьючерсном рынке разница между спекулянтом и хеджером или «страхователем» заключается главным образом в том, существует ли базовая позиция товара, которую необходимо хеджировать.

192

Из интервью с Томом Кнаппом и Уолтером Шлоссом и самим Уорреном Баффеттом.

193

Письмо Уоррена Баффетта Дэвиду Эллиотту, 5 февраля 1955.

194

На основании информации о компании в промышленном справочнике Moody’s, в 1954 году акции Rockwood торговались между 14,75 и 85 долларами, а в 1955 году – между 76 и 105 долларами. Баффетт держал акции до 1956 года. В начале 1956 года акции Rockwood торговались выше 80 долларов за акцию, согласно годовому отчету Graham-Newman.

195

В письме Дэвиду Эллиотту от 5 февраля 1955 года Баффетт объясняет, что Rockwood – вторая по величине позиция в его портфеле после Philadelphia & Reading, которую он не раскрыл, и пишет, что Прицкер «в прошлом действовал довольно быстро. Пару лет назад он купил Colson Corp., и после продажи велосипедного подразделения компании Evans Products продал остаток компании по балансовой стоимости F. L. Jacobs. Около года назад он купил Hiller & Hart, сразу же закрыл ее свинобойный бизнес и превратил компанию в продавца недвижимости». Прицкер, пишет он далее, «владеет примерно половиной акций Rockwood, что составляет около 3 миллионов долларов в пересчете на какао-бобы. Я уверен, что он не в восторге от того, что такие деньги вложены в подобные запасы, так что он будет искать возможности быстрого слияния». Для этого заключения он изучил не только цифры, но и самого Джея Прицкера.

196

Первоначально он купил акции у компании Graham-Newman, когда был биржевым брокером. Из-за незначительной ошибки в ордере они его отозвали. Уоррен удержал их, оставив у себя.

197

До 2000 года инвесторы и аналитики регулярно разыскивали и получали непубличную информацию, которая приносила им преимущество при торговле акциями. Этот поток информации, дающий возможность одним инвесторам получать выгоду за счет других, считался одной из составляющих эффективной работы рынков капитала и наградой за надлежащее исследование. Уоррен Баффетт и его друзья-инвесторы извлекли значительную выгоду из старого положения вещей. В 1955 году Бена Грэма подробно расспрашивали об этой практике в Конгрессе. Он отметил, что «много информации изо дня в день и из месяца в месяц естественным образом попадает в поле зрения директоров и должностных лиц. Совершенно нереально публиковать каждый день отчет о делах компании. С другой стороны, с практической точки зрения, на должностных лиц или директоров не налагается клятва о сохранении тайны, и они вполне могут поделиться информацией, которая доходит до их сведения ежедневно. Основная проблема в том, что, если это вопрос большой важности, как правило, считается, что информацию следует оперативно донести до всех акционеров, чтобы никто не получил существенных преимуществ. Но есть разные степени важности и срочности, и очень трудно точно определить, какого рода информация должна быть опубликована, а какая будет распространяться по слухам». Кроме того, он добавил, что не до всех инвесторов слухи могут доходить, но «я думаю, что человек с опытом предположит, что некоторые люди знают о компании, акциями которой торгуют, больше, чем он сам, и, возможно, будут торговать на основе этих дополнительных знаний». До 2000 года законодательство фактически способствовало такому положению вещей. Хотя детальное обсуждение инсайдерской торговли выходит за рамки этой книги, теория инсайдерской торговли была обнародована в Правиле Комиссии по ценным бумагам и биржам 10b-5 SEC в 1942 году, но «на Уолл-стрит настолько прочно укоренилась традиция извлекать выгоду из инвестирующей публики», как выразился Джон Брукс в книге The Go-Go Years, что до 1959 года это правило не применялось. Лишь в 1980-х годах некоторые задались вопросом об обязанностях других лиц, помимо самих инсайдеров, по выполнению законов об инсайдерской торговле. Даже тогда, как подтвердил Верховный суд в деле «Диркс против Комиссии по ценным бумагам и биржам США», 463 U.S. 646 (1983), аналитики могли на законных основаниях сообщать своим клиентам информацию такого рода. Также Верховный суд отметил в деле «Чиарелла против Соединенных Штатов», 445 U.S. 222 (1980), что «на фондовых рынках информационное неравенство неизбежно». В какой-то степени подразумевалось, что постепенная утечка инсайдерской информации приносит рынку определенную пользу. Практика связей с общественностью в бизнесе и конференц-звонков тогда развита не была. Однако в делах 1980-х годов Верховный суд определил новую теорию «злоупотребления» инсайдерской информацией, согласно которой внутренняя информация, незаконно присвоенная доверенным лицом, может привести к ответственности в случае, если указанное лицо действовало на основании этой информации. Затем, в значительной степени в ответ на распространение в эпоху «мыльного пузыря» договоренностей аналитиков о консенсусной прибыли компаний и раскрытие «на ушко» определенным аналитикам прогнозов прибыли, в 2000 году в соответствии с Положением о «честном раскрытии информации» или Fair Disclosure Комиссия по ценным бумагам и биржам США расширила теорию злоупотребления, включив в нее аналитиков, которые избирательно получают и распространяют существенную непубличную информацию от руководства компании. С появлением Reg. FD, эпоха «сарафанного радио» в основном закончилась, и началась новая эра тщательно спланированной практики раскрытия информации.

198

Более пяти десятилетий спустя Хоуи рассказывает об этом как о своем первом воспоминании. Хотя это может показаться невероятным, в работе Харли и Риз «Истоки автобиографической памяти» (Harley and Reese, Origins of Autobiographical Memory, Чикагский университет, Developmental Psychology, том 35, № 5, 1999) изучают теории формирования детских воспоминаний с самых первых месяцев жизни, с выводом, что такой феномен действительно имеет место. Одно из объяснений сводится к тому, что родители повторяют эти истории своим детям. Подарок от Бена Грэма, вероятно, значимый для Уоррена, Хоуи вполне мог запомнить с младенчества, потому что, по крайней мере, один из родителей способствовал запечатлению этого эпизода в памяти ребенка, рассказывая о нем вновь и вновь.