летнюю жару в сопровождении около 200 всадников на которых были доспехи и оружие, спрятанные под одеяниями. Они заняли позицию под зданиями Приората Святого Варфоломея. На другой стороне открытого пространства повстанцы расположились в боевом порядке. Вперед выехал Тайлер, верхом на маленькой лошадке в сопровождении единственного сопровождающего, который нес его знамя. Ричард II спросил его, почему его сторонники не разошлись, ведь он уступил всем их требованиям в Майл-Энде. Тайлер ответил, что есть еще вопросы, которые необходимо решить. Среди них было перераспределение земли среди населения, конфискация церковных владений, отмена всех епископов, кроме одного, и то, что "все люди должны быть одинаково свободны, без различий в статусе между человеком и человеком, за исключением короля". Наступила пауза, за которой последовала словесная перепалка перешедшая в потасовку, в ходе которой Уолворт ударил Тайлера тесаком, а один из королевских оруженосцев дважды проткнул его мечом. Тайлеру, тяжело раненному, удалось развернуть свою лошадь и с криком "Измена!" выехать на открытую площадку между двумя группами вооруженных людей. Там он и упал с седла на землю. В рядах сторонников Тайлера многие начали натягивать луки. Но их остановил сам Ричард II, который подъехал к ним и воскликнул: "Я буду вашим вождем и единственным капитаном, и от меня вы получите все, что ищете". Он призвал их собраться через некоторое время на полях к северу, у обнесенного стеной Кларкенуэлле. Но к тому времени, когда они собрались там, прибыли Уолворт и Ноллис с несколькими тысячами верных горожан за спиной. Ошеломленные этой массой вооруженных людей, мятежники согласились разойтись. Люди из Эссекса двинулись на восток через поля, а кентцев провели через город и Лондонский мост. Мэр Уолворт был посвящен королем в рыцари на месте[607].

Правительство быстро восстановило контроль. Уот Тайлер был вытащен, полуживой, из больницы Святого Варфоломея, куда его привезли друзья, и обезглавлен в Смитфилде. Зачинщики, все еще остававшиеся в Лондоне, были арестованы. Некоторые из них были приговорены к смерти. В других местах репрессии взял в свои руки Совет под руководством Уильяма Куртене, сменившего Садбери на посту архиепископа и канцлера. Он разослали во все уголки Англии весть о смерти Тайлера и разгоне мятежников в Лондоне. Это быстро охладило энтузиазм в отдаленных районах, где восстание только разгоралось. Сэр Томас Тривет был послан в Кент, чтобы погасить там затухающие угли восстания. Отряды армии Фельтона для Бретани, некоторые из которых все еще находились в Дартмуте, были отправлены для восстановления порядка в Хэмпшир и Уилтшир. Только в Эссексе была предпринята серьезная попытка организованного сопротивления, которая была подавлена с особой жестокостью под номинальным командованием самого Ричарда II. Возможно, реальное командование было у его капитанов, но нет сомнений в том, что Ричард II и сам с энтузиазмом относился к этому делу. "Убогие! — сказал он крестьянской делегации, которая явилась к нему просить подтверждения уступок, сделанных в Майл-Энде, — крестьянами вы были и крестьянами останетесь". Повстанцы предприняли короткую последнюю вылазку с импровизированной армией на вершине холма у деревни Биллерикей. Граф Бекингем разогнал их кавалерийской атакой, убив большое количество людей. В последующие недели несколько сотен главных действующих лиц были пойманы и предстали перед королевскими судьями. Джон Роу тщетно пытался спасти свою шкуру, дав показания королю. Джон Болл был обнаружен в Ковентри и доставлен в Сент-Олбанс для суда. Он открыто признался в содеянном и попросил помилования, обещанного королем. Но его все равно казнили[608].

Восстание длилось всего месяц. Однако оно имело глубокие последствия для способности Англии продолжать войну. На заседании Парламента в ноябре следующего года спикер сэр Ричард Уолдгрейв озвучил диагноз бедственного положения страны. Основными факторами недавнего восстания были гражданские беспорядки внутри страны, вызванные, по его мнению, тем, что высшее дворянство поддерживало действия своих низших чиновников, интенсивным и жестким управлением, а также чрезмерным налогообложением при особенно низкой доходности. Анализ Уолдгрейва не был ни полным, ни во всех отношениях справедливым, но мнение о его правоте стало одной из ортодоксий современной политики. Возможно, еще более важным было растущее признание Палатой Общин, что у Англии просто не хватало ресурсов для поддержания долгосрочной войны против самой богатой и густонаселенной европейской страны. Страна, заявили они, постепенно обеднела с 1360-х годов. Постоянный вывоз золотых и серебряных монет (большая часть которых находилась в карманах английских солдат) спровоцировал серьезную дефляцию. Условия торговли изменились не в пользу Англии, поскольку экспорт шерсти, олова и свинца сократился как по объему, так и по стоимости. Эти проблемы усугублялись военным ущербом на суше и на море, вражескими атаками на побережье и морские пути, а также неумолимым упадком английского торгового флота. Решение Палаты Общин заключалось в том, что масштаб войн должен быть "осторожно, но существенно сокращен". 6 декабря они объявили перерыв до нового года, чтобы проконсультироваться со своими избирателями о финансовых потребностях правительства. Текущая напряженность в королевстве, по их словам, исключала на данный момент возможность назначения еще одной парламентской субсидии[609].

Впервые после злополучного Брюггского конгресса Совет всерьез задумался о заключении мира с Францией. Дипломатические контакты между английским и французским дворами никогда полностью не прекращались. Из года в год на окраине Кале происходили отчаянные встречи английских и французских дипломатов. Но фрагментарные записи этих конференций свидетельствуют о том, что, хотя французы искренне стремились к достижению урегулирования путем переговоров, англичане этого не делали. Их послы склонялись к тому, чтобы принять какой-то компромисс по вопросу суверенитета на юго-западе Франции, но они имели очень ограниченные полномочия и не могли плодотворно продолжать эти переговоры. После крестьянского восстания тон английского правительства заметно изменился. Поскольку Палата Общин отказалась финансировать еще одну крупную континентальную экспедицию, советники молодого Ричарда II оказались в таком же затруднительном положении, как и советники короля Франции. В марте 1382 года английское посольство отправилось в Пикардию, чтобы договориться со своими французскими коллегами о проведении летом большой дипломатической конференции. Было достигнуто соглашение о прекращении военных действий. Обе воюющие стороны обещали не наращивать новых вооруженных сил на суше или на море по крайней мере до 1 июня 1382 года. Условия мира были выдвинуты каждой из сторон вместе с резервным предложением о двенадцатилетнем перемирии, условия которого, очевидно, были детально проработаны. Впервые с середины 1370-х годов англичане согласились направить послов с достаточным статусом и полномочиями для заключения соглашения. Вскоре после этого правительство объявило, что посольство будут возглавлять герцог Ланкастер, граф Бекингем и Томас Холланд, граф Кент. Это было настолько величественное посольство, какое только можно было придумать. Согласно сообщениям, полученным арагонскими агентами в Авиньоне, обе стороны были уверены в скором прекращении военных действий[610].