Отпив из фляжки, шерл разоблачился до пояса и, не внимая туманной сырости, затеял тренировку. Он двигался легкими, пружинистыми шагами, кружил и делал обманные выпады. Под сапогами скрипели молодые стебли да ромашки, росшие меж камней. По разгоряченному бугристому торсу и мускулистым рукам струилась дождевая вода. Собранные в хвост волосы метались хвостом кохейлана. Клинок, игравший утренним светом, ткал кружево смерти и плясал в такт точным, отработанным движениям лучшего мастера бэл-эли.

Сломанные ребра звенели натянутой струной, пронзенную ладонь жгло огнем, но Габриэл отсек все чувства и слился со стихией войны подобно богу Хаосу. Он обратил свое тело в меч, что разил врагов без страха и сомнений. Глаза закрыты, тонкие губы сомкнуты, дыхание уверенно, биение сердца монотонно. Он стал вспышкой света, огненной змеей, сполохом молнии; неуязвим, непобедим и велик. По венам побежал азарт, мускулы налились забытой сумеречной силой. То к чему он так долго стремился — вернулось к нему.

Подбросив клинок, темный эльф перемахнул через голову и бесшумно прыгнул на камни. Расправив плечи, он вытянул руку, и в изящную ладонь с длинными тонкими пальцами легла узорная рукоять. На сегодня достаточно.

Завершив тренировку, он вонзил лезвие в землю и спустился к реке освежиться. Проточная вода охладила разгоряченное лицо с высокими скулами, но не успел сумеречный воин умыться, как уловил в небе злой хрип. Сине-серые глаза коснулись облаков. По южному горизонту плыли недобрые тени. Он напряг острое зрение и понял — через сердце Пустоши летел очередной ведьмовской клин в остроконечных шляпах. На метлах, вырезанных из веток Ведьмина Вяза, висели желтые, покачивающиеся фонари, и подсвечивали облачные барашки светом ущербной луны. Парень задумался. Какое дело носит подданных Валиенты Паучий Яд туда и обратно? Что на это раз задумали сварливые колдуньи Черноземья? Новую гадость соседним королевствам, подлость немногочисленным союзникам, или на сей все гораздо страшнее?

Ветки майского шиповника гулко хрустнули и он отвлекся. Из тени древних валунов выступил могучий лохматый зверь с длинными изогнутыми рогами — королевский олень. Житель леса насторожился и всем своим видом выразил глубокое и печальное удивление. Из ноздрей валил густой пар, глаза отблескивали серебром, по великолепным рогам бегал огнь. Олень постоял с минуту и, почуяв — угрозы нет, грациозно двинулся по в рассветную даль.

Встреча с одиноким зверем переполнила темного эльфа тоской и злостью. Как бы он не стремился вернуть потерянную жизнь — никому еще не удавалось обмануть звезды и отвоевать украденное прошлое. Даже лучшему воину империи. Даже любимцу короля.

Величественно поднявшись и набросив белую рубаху, он потянулся за верхним полукафтаньем и широким поясом из серебра и… Воздух стал тяжелее, ветер зашептал чуждым гласом опасности.

— Он здесь! — Прошипел Габриэл.

С противоположного берега налетел хрипящий собачий рев. Олень вздрогнул и дал деру, вырвав копытами пласт с желтоватыми конями. С соседнего куста сорвалась ворона и с воплем кинулась ввысь.

— Арианна!

Но девушка была уже на ногах, а в ее руке горел обнаженный клинок.

Габриэл на ходу подпоясался. Рукав-крыло взлетел к цепи пещер на южном горизонте:

— До Кротового Перевала сорок миль. Быстрее.

— Нам не успеть.

— Успеем!

… Мальтифис плавился в исступленном бессилии. Белый Лебедь, из-за которой Пепел и Огонь пересек полравнины Трион и сбил лапы в кровь, ускользнула от него в Пустошь Молчания. А все из-за темного сородича, что встал на ее защиту. Вожак балрадов жаждал перегрызть ему глотку и распороть грудь, выпить кровь и отравить собственным ядом, но ритуал «отвращение крови», запрещал ему причинять вред кому бы то ни было из народа Сумерек.

Огненный монстр исторг из пламенной утробы гневную струю пара, грозно сомкнул челюсти-убийцы. Проклятый темный эльф! Из-за него Мальтифис лишился стаи и хозяина и теперь вынужден скитаться по Рорг Намар среди бесплотного гномьего сброда и вынюхивать пропавший след беглянки.

Он облизнул заплесневелую кладку разрушенного колодца. Сладковатый аромат фиалки и жемчужной пыли пощекотал его восприимчивый нос. Она была здесь четыре ночи назад. Вскинув пламенную голову, зверь принюхался. Тончайший аромат жертвы утекал по Тропе гномов на северо-запад, прямиком к Уг Кар — Пограничной Реке. Если Мальтифис постарается, то нагонит Лебедя уже завтра на рассвете. А расправившись с девчонкой, все же снимет скальп с темного предателя, пусть при этом пламя сердца пожрет его самого! Полыхнув желтыми глазами, он залился хрипом, напоминавшим отчаянный предсмертный смех. Пора на охоту, Пепел и Огонь. Твой час настал.

Оттолкнувшись от выцветшей и сухой, как тысячелетний пергамент земли, он взлетел и обернулся облаком текучего пепла. Злобный степной суховей понес его в оранжевый закат.

Сильнейший аромат фиалки обжег балрада у прибрежной полосы Уг Кар. Он рухнул о земь, соткавшись из алого пламени, и кинулся по четкому следу девчонки. Белый Лебедь спала вон у того поникшего клена всего час назад, а теперь бежит через Лютиковую Долину к Кротовому Перевалу. И Он рядом с ней! Балрад мотнул башкой, разбрызгивая ядовитую слюну. Та, едва коснувшись трав и цветов, выжигала их навеки. В погоню!

Он настиг их у Мглистой Расселины, убегавшей отвесными стенами в бесплодную черноту. Прекрасная, хрупкая эльфийка в ореоле тумана и статный могучий эльф в кипени мрака лихо пересекали Расселину по шаткому бревну, переброшенному через обрыв. Воин обернулся, блеснув серебром глаз, и коварно улыбнулся. Светлый плащ взвился закатным облаком, и он грациозно перепорхнул на противоположный край. Лебедь была уже там и что-то кричала своему «защитнику».

Мальтифис издал протяжный, убийственный вой и прыгнул на бревно. Из-под внушительных лап текли потоки пепла, травившие мир. Из пасти струились пары, убивавшие жизнь. Хлипкое бревно дрожало и ерзало под тонной стального чудовища. Внизу чернела пропасть, оплетенная сетями удушающей мглы.

До жертв оставались считанные ярды, но тут темный эльф выхватил из заплечных ножен клинок и взмахнул. Синяя сталь вгрызлась в бревно. Оно вздрогнуло, тут же покрылось трещинами и с гулом рассыпалось. Балрад утробно завизжал и канул в пропасть в фонтане серых щепок. Мгла объяла его черной паутиной, а огненное тело пронзили острые клыки громадных корневищ.

Он издал мучительный стон; окутался прядями раскаленного пара. Из ран побежала кровь. Лапы забились в конвульсиях. Левый саблезубый клык сломался и распорол щеку.

Белый Лебедь снова от него ускользнула. На этот раз навсегда.

* * *

— Вы тоже слышите? — Арианна насторожилась.

Габриэл шевельнул ушами и кивнул:

— Нас преследуют. Насели от Лютиковой Долины. Тяжеловес на… одной ноге. Эльф. И крупная собака.

— Новые ищейки Брегона?

— Не уверен.

Арианна задумалась.