Шрифт:
Закладка:
— Идемте же, — девушка отступила на безопасное расстояние. — Вы обещали показать Садовый мост.
— Конечно, вот он.
Темная каменная громада протянулась через реку, возвышаясь над водой на мощных арочных опорах. На мосту, действительно, росли деревья. Рассмотреть их, впрочем, было сложно, поскольку ни один огонь не освещал сооружение.
— Там темно, — констатировала Мира.
— Ага. Люблю это место. В столице слишком много огней, все настолько крикливое и безвкусное.
Колин решительно повел ее ко входу на мост.
— Будьте добры, закончите ваш рассказ о Палате, — напомнила Мира. — Мне было так интересно!
— Разве мы не найдем темы получше, а?
«Миледи» куда-то подевалась, — отметила Мира.
— Я так редко встречаю умного собеседника! Не лишайте меня удовольствия слушать вас.
Пожалуй, не будь Колин таким дураком, Мира постеснялась бы столь откровенно врать.
— Ну что ж, ладно. Хотя вся эта политическая возня — скука смертная…
На апрельском собрании Палаты владыка Адриан объявил о своих планах. Он намеревается начать масштабное строительство — четыре тысячи миль рельсовых дорог и шесть новых искровых цехов. Для обеспечения этого предприятия Корона вводит всеобщий налог с земель и доходов. Каждый феод, каждый рынок и мастеровой цех обязаны будут платить сбор в пользу Короны, равный одной десятой части их доходов. Понятное дело, это сообщение вызвало бурю недовольства среди лордов-представителей. Император не поставил закон на голосование, уверенный в неудаче. Он назначил принятие закона на осеннее собрание, намереваясь до сентября склонить на свою сторону часть лордов.
— Сейчас Адриана поддерживают лишь двое?
— Точно. Виттор Шейланд — этот выскочка-банкир, и старый пройдоха Айден Альмера. Хотя…
— Что — хотя, сударь?
— Альмера получает огромный доход от цехов и мастерских. Если будет введен налог, Альмера потеряет сотни тысяч эфесов — больше, чем любая другая земля. Так что Айден, я уверен, на словах пока что поддерживает владыку, но едва дело дойдет до голосования, представители Альмеры выступят против налога.
— Думаете, герцог пойдет на открытый конфликт с владыкой? Что-то не верится.
— Ха! Айден уверен, что к тому моменту его дочурка Аланис уже будет нареченной императрицей! Владыка, конечно, придет в бешенство, но вряд ли станет мстить собственному тестю.
Вот и еще один любопытный нюанс! Эта странная прогулка оправдывала себя. Хотя места, куда Колин вел Миру, представлялись довольно странными. Широкий мост, сложенный из гранита, украшали два ряда кленов. Некогда, очевидно, это была красивая и ухоженная аллея, однако дожди размыли пятна грунта, предназначенные для деревьев. Земля размазалась по мосту, забилась в щели, и теперь тут и там сквозь каменное покрытие прорастал бурьян. Кое-где булыжники были вывернуты из кладки и стояли торчком, приходилось внимательно смотреть под ноги. Колин использовал обстановку как повод схватить Миру за локоть. Девушка мужественно старалась не замечать неудобств.
— А Южный Путь, сударь? Каково его отношение к будущим законам?
— Спросите! Вся торговля с Севером сейчас идет через Южный Путь — по морю или по рельсам, все грузы так или иначе попадают сперва к нам, а потом уж к северянам. Если рельсы дотянутся в Ориджин и Нортвуд, мы потеряем половину торговой прибыли. Наш герцог не такой дурак, чтобы согласиться на такое!
Он забыл, что я — леди Нортвуд?.. — подумала Мира, но скрыла раздражение.
— Ваш герцог Лабелин готов пойти на размолвку с Короной? Разве ему не нужна больше поддержка против Ориджинов?
— И снова-таки все может решить невесточка. Если наша Валери Грейсенд сделается владычицей, то герцог смело может голосовать против рельс, а защита Короны все равно останется за ним. Ориджины не посмеют пойти против императрицы.
— И велики шансы у Валери?
— Пф! Валери — та еще дуреха. Но она прекрасно умеет ублажать и лизать пятки, чего не скажешь про Аланис. Мужчине нужна послушная жена! Кому понравится строптивая кобылица в постели?
Вот как!..
— А Ребекка?
— Эта южанка — сыгранная карта. У нее были надежды до прошлой зимы. Когда по всей столице пролетел слушок о бесплодных сестрах Бекки, тут-то ее песенка и окончилась.
Мира не могла определиться, что бесит ее больше: хамовитый цинизм Колина или дорога. Девушка снова споткнулась о пучок травы и на этот раз вогнала в голень колючку. Колин поймал Миру, да так, что его ладонь чуть не угодила ей на грудь. Северянка отнесла сей промах за счет темноты.
— Сударь, я хотела бы вернуться. Этот мост уж слишком садовый, вам не кажется?
— Да, зодчий тут напортачил. Корни деревьев разворотили кладку, теперь здесь не проедешь каретой, можно только пешком.
— По поводу пешей ходьбы я бы тоже поспорила. Давайте вернемся.
— Но мы уже пришли! Вон оттуда, с парапета, прекрасный вид на реку! Это я и хотел вам показать.
Парапет имел фута два высоты. Прежде, чем Мира успела заявить протест, Колин поднял ее и водрузил на уступ. Не убирая ладоней с ее талии, вскочил и встал за спиной. Мира вздрогнула. Ограда в этом месте была разрушена, прямо перед девушкой зияла дыра вниз, к черной воде.
— Меня завораживают такие места, — шепнул ей на ухо Колин, — красота смешивается с опасностью и обостряет чувства.
Было красиво, это да. Открывался вид вдоль Ханая, на череду мостов, сияющих цепочками огней, их отражения мерцали, подрагивая на водной ряби. Руки Колина сползли ниже и расположились на округлых ягодицах северянки. Губами он тронул ее мочку уха, перебрался на шею и влажно поцеловал. Мира отстранилась с предельной осторожностью, чтобы не кувыркнуться с моста.
— Сударь, ваши действия пугают меня больше, чем высота. Оставьте это.
— Не говори, что тебе неприятно. Я все равно не поверю.
Он вновь схватил ее и притянул к себе.
— Прекратите немедленно! — рыкнула Мира и занесла руку для пощечины.
Колин отпрянул и удрученно опустил взгляд.
— Отчего вы, женщины, так жестоки? Почему любое проявление нежных и чистых чувств вы встречаете злостью?
Девушка опешила от такого поворота.
— Я жестока? Вы сами все испортили, когда дали волю рукам.
— Я лишь дал волю чувствам, — с
