Нет, нет, плохо. На меня напали в конце марта. Если это было частью плана, то, значит, Валери уже тогда носила плод. А коли так, то в августе это уж никак невозможно было бы скрыть! Или… возможно?.. А что делают девицы с нежелательными беременностями? Вроде, есть какие-то способы…

Мира вновь взялась за колокольчик.

— Элис, будьте добры, еще одну книгу. Она зовется «Голос Короны» — название из двух слов, на остальных обложках слов больше.

— Конечно, миледи.

— И… Элис, постойте… Вы не знаете ли, что можно сделать с беременностью, если не хочешь ребенка?

Служанка выпучила глаза, Мира запоздало поняла всю тонкость ситуации.

— Элис, я не для себя спрашиваю.

— Д-да, миледи…

— Слышите меня? Не для себя, а для одной знакомой.

— Ко… конечно, миледи…

— Тьма! Элис, я не беременна! — чуть не закричала Мира, красная от стыда и злости.

— Да, миледи, конечно, я верю. Есть такая настойка из трав… Моя сестра знает одну знахарку, та умеет готовить… Хотите, я провожу вас к ней?

— Я все еще не беременна.

— А хотите, попрошу травницу сделать отвар и принесу вам? Стоить будет не больше пяти агаток.

— Благодарю, Элис. Ступайте и забудьте, наконец, этот дурной разговор!

Служанка вздохнула — кажется, с сочувствием. Вышла, Мира крикнула ей вслед:

— «Голос Короны»!

Отлично, Минерва, умница! Теперь леди Сибил присвоит мне титул шлюхи, на месяц запрет в башне и собственными руками вольет в меня полведра травяной настойки. Зато я буду уверена, что средство от беременности существует. Прекрасный способ получать сведения! Интересно, тайная стража императора действует столь же ловко?

Служанка принесла «Голос Короны», Мира взяла, стараясь не смотреть ей в глаза. Быстро нашла статью о налоге и рельсах.

«…его величество Адриан в своей речи заявил, что намерен… рельсовые пути с Севера на Юг и с Запада на Восток, проходящие сквозь все крупнейшие города земель… проделать путь от Первой Зимы до Львиных Врат можно будет менее, чем за месяц… не менее пятисот миль рельсового пути в год. Это потребует дополнительно более миллиона эфесов… Корона учреждает Управление путей, задачей которого будет… Всеобщий налог с земель призван привести к скорейшему исполнению цели и процветанию нашего великого государства. Средства, собранные налогом, будут поступать непосредственно в ведение Управления путей, и затем расходоваться на строительство дорог и искровых цехов…»

Вот! Вот оно! Мира триумфально щелкнула пальцами.

«Его величество сообщил, что полный план обложения налогом, включающий размеры налога для каждой земли и сроки его выплат, будет объявлен на осеннем сборе Палаты Представителей в сентябре».

В сентябре! В сентябре!

Владыка Адриан, по замыслу заговорщиков, должен умереть в конце августа! После того, как заключит помолвку с невестой из их семейства, но до того, как введет в действие ненавидимый лордами план реформ!

Остается, правда, вопрос: чем так досадили заговорщикам рельсовые дороги? Точнее: кому больше они досадили — маркизам Грейсенд из Южного Пути или Великому Дому Альмера? Неплохо бы понять и то, с какого дня закон вступает в силу: со дня, когда император провозгласил его в Палате Представителей? Или же лорды Палаты еще должны проголосовать, признать закон, принести какую-то клятву?..

Отец обучал Миру всему, в чем разбирался сам: грамоте и математике, светским манерам, танцам, игре в стратемы, истории… Даже немного военному делу — Мире было чертовски интересно, она расспрашивала его о тактике и стратегии, а сир Клайв смущался, вынужденный рассказывать такие вещи девушке, и отвечал малословно… Однако в политике он не разбирался, и знания Миры о рычагах государственной власти остались весьма скудны. Стало быть, теперь нужен человек, сведущий в политике.

Леди Сибил пришла на ум первой… но после того, как Элис доложит ей о «беременности» молодой леди, лучше не приближаться к графине ближе, чем на расстояние арбалетного выстрела. Однако советчика не так уж сложно найти. Мира проглядела стопку утренних писем, теперь обращая внимание на титулы и должности. Некий виконт… некий барон… студент Университета (к сожалению, будущий доктор, а не политик) … рыцарь… еще один… О! «Колин Фелисия Анжела из Солтауна, я имею честь служить помощником лорда-представителя от Южного Пути». Колин Фелисия приглашал Миру увидеть новую чудо-машину, созданную Университетом. Прекрасно! То, что нужно.

Мира быстро набросала несколько строчек. Демонстрация машины назначалась на седьмой час вечера — помощнику представителя вполне хватало времени, чтобы получить ответ и прислать за девушкой экипаж.

Затем она написала подруге.

«Милая Бекка, моя неоднократная спасительница. Не смею больше скрывать от тебя свою страшную тайну. Я — сладкоежка. Составь мне компанию завтрашним вечером в новом шоколадном салоне на площади Согласия. Ты услышишь мою исповедь и увидишь меня в действии. Искренне твоя северянка».

* * *

Сцена университетского зала собраний была разделена ширмой на две половины. В левой грозно возвышался механизм — та самая чудо-машина. Ее скелет состоял из четырех массивных стальных цилиндров, снизу доверху плотно опутанных проволокой. Требовалось совсем немного фантазии, чтобы вообразить себе четверку латников, скованных цепями. К их ногам, будто испуганные зверьки, прижимались мелкие детали машины: медные емкости, катушки, пластины, трубки. Отростки проводов сетью опутывали их, намертво приковывали к четырем стальным исполинам. На помосте перед машиной находился деревянный столик. Человек, что сидел за ним, был одет в черную мантию и квадратную шапочку, и выглядел сгорбленным карликом рядом с могучим механизмом. На столике находились несколько рычажков, дощечка для записей, кусочки мела, и — наиболее загадочный — барабан, поставленный на ось, как юла. Бока барабана усыпали мелкие значки — циферки и буквы. Корешки проводков, что испускал барабан, тянулись вниз и врастали в основание машины. Провода змеились, закручиваясь в дикие кольца, детали механизма блестели тускло и зловеще. Машина выглядела порождением хаоса, прибежищем демонов — подручных Темного Идо.

В правой половине сцены размещался второй механизм, похожий на первый, будто брат-близнец. При нем также имелся механик в черной мантии и шапочке. Пучок проволок, протянувшийся под ширмой, связывал меж собою две машины. Заправлял всем действом крайне худой магистр со впалыми щеками и горячечным блеском в глазах. Неспособный стоять на месте, он рыскал вдоль сцены, меча в публику искровые взгляды. Магистр производил впечатление человека одержимого, к тому же страдающего тяжелой формой лихорадки.

Атмосфера могучего и мрачного ритуала, леденящего кровь