удара ядра не последовало.

— Промахнулись, — сказал Нормандец. — Они стараются нас запугать, предупреждают, что нападут на нас. К кулевринам, ребята! А вы, синьора, спуститесь в каюту.

Барон едва успел отвести ее в маленькую каюту на корме, когда фок-мачта, расщепленная надвое двумя сцепленными между собой ядрами, выпущенными с первого галиота, упала на мостик среди бесчисленных канатов и парусов.

В тот же миг по бортам фелуки, резко замедлившей ход, застучал град пуль.

Барон, услышав этот грохот, выскочил на палубу.

— Мы погибли! — воскликнул он. — Вы идете на абордаж? Что ж, попробуйте взять мою невесту! Ко мне, друзья! За мальтийский крест и христианскую честь!

С галиотов спустили на воду шлюпки, в которые быстро забирались люди, испускавшие страшные крики. Все они устремились к фелуке.

Нормандец выбрался из-под огромного латинского паруса, который, падая, накрыл его.

— Огонь! Стреляйте по этим псам! — кричал он.

Два выстрела из кулеврин последовали за этой его командой: один по ближайшему галиоту, другой по шлюпкам.

Одна из них опрокинулась, и экипаж попадал в воду.

Но оставалось еще шесть, продолжавших стремительное движение, в каждую из них набилось столько людей, что они едва держались на плаву. Прозвучали ответные выстрелы.

— Если они поднимутся на борт, мы погибли, — пробормотал бедный Железная Башка, наконец нашедший свою знаменитую палицу.

Барон и Нормандец не потеряли присутствия духа. Они пытались остановить шлюпки, матросы фелуки оказывали им всевозможную помощь. Даже бывший тамплиер, который был когда-то отважным воином, несмотря на свой преклонный возраст, сражался бок о бок с ренегатом, стреляя с восхитительным хладнокровием по берберам в шлюпках и восклицая при каждом выстреле:

— Держитесь, ребята!

Однако этих выстрелов было недостаточно, чтобы удержать шлюпки, которые пользовались тем, что для перезарядки аркебуз требовалось много времени.

Одна шлюпка уже подошла к фелуке с кормы, и ее экипаж посыпался на палубу с ужасающими криками.

Синьор ди Сант-Эльмо с абордажным крюком в руке набросился на мавра, рыча, как хищный зверь.

Барон и Нормандец кинулись туда, чтобы отбросить нападавших. Крик сорвался с их губ, когда они увидели, кто ведет первый отряд неверных:

— Зулейк!

Мавр в ответ рассмеялся.

— Да. Это я, — сказал он, набрасываясь на барона. — Я пришел убить тебя и еще раз похитить твою невесту.

Синьор ди Сант-Эльмо с абордажным крюком в руке набросился на мавра, рыча, как хищный зверь. Он прыжком уклонился от удара сабли и с такой силой обрушил свое оружие на Зулейка, что доспехи у того лопнули.

Зулейк собирался ответить на удар, но вдруг раздались неожиданные залпы пушек со стороны открытого моря. Одновременно пронесся клич:

— Мальта! Мальта!

Барон поднял голову.

Шлюпки остановились, берберы, которые уже взобрались на фелуку, поспешно прыгали в шлюпки, крича:

— Христиане! Спасайся, кто может!

Большой корабль появился так неожиданно, как будто всплыл из морских глубин. Пушки его стреляли, не переставая, по двум галиотам, уже готовым развернуться и искать спасения в Алжире.

— К нам, мальтийцы! — кричали матросы фелуки.

Нормандец, сбросивший в море несколькими уверенными ударами сабли последних берберов, тоже испустил громовой клич:

— К нам, христиане!

Галера, так своевременно подоспевшая на помощь, когда поражение было уже совсем близко, поскольку численное превосходство было на стороне врага, приблизилась к фелуке, чтобы защитить ее от артиллерии противника, которая продолжала стрелять.

— Кто вы? — прокричал голос с мостика.

— Христиане! — ответил барон.

— Подойдите ближе!

Лодка с людьми, закованными в броню, со шпагами наголо, направилась к фелуке.

Человек, который ею командовал, одним прыжком оказался на борту, но, как только он увидел барона, он выронил шпагу и закричал от радости:

— Сант-Эльмо!

— Лейтенант!

Мужчины обнялись.

— Меня привел сюда сам Господь, — сказал мальтиец. — Я не думал, что подоспею в такой момент, дорогой барон, чтобы спасти вас.

— Как вы здесь оказались, лейтенант? — спросил барон, удивленный тем, что видит своего помощника.

— Я ведь обещал вам, что приду в алжирские воды, чтобы помочь вам, и, как видите, сдержал слово. Я уже три ночи держусь поближе к берегу, пытаясь как-нибудь проникнуть в город и что-нибудь узнать о вас. А графиня?

— Она здесь. Я спас ее.

— В путь, барон. Не будем терять времени. Галиоты на всех парусах несутся в Алжир, чтобы получить подкрепление. У меня нет никакого желания сражаться со всеми галерами главнокомандующего. Мы возьмем на буксир эту фелуку и пойдем на Мальту. Нам нельзя здесь задерживаться.

— Минуточку, капитан, — сказал Нормандец. — Тут есть еще один человек, которым нужно заняться.

— Кто?

— Зулейк, предатель.

Мавр, о котором барон совсем забыл, пришел в себя после ужасного удара крюком, который раскроил его броню. Услышав слова фрегатара, он сделал неимоверное усилие и встал.

— Что ж, раз я проиграл, убейте меня, — сказал он. — Жизнь без графини ди Сантафьора будет для меня мучительной. Проткните меня шпагой, господин барон. Зулейк Бен-Абад никогда не боялся смерти.

— Микеле, — сказал молодой дворянин, — у вас есть шлюпка?

— Да, синьор.

— Спустите ее на воду.

Спустили маленькую шлюпку.

— Зулейк Бен-Абад, — сказал барон, указывая на лодку, — вы свободны и можете вернуться во дворец своих предков.

Мавр, удивленный неожиданным великодушием, не шелохнулся, видимо полагая, что плохо понял слова барона.

— Отправляйтесь, — сказал барон, — и скажите вашей сестре, что барон ди Сант-Эльмо и графиня ди Сантафьора всегда будут помнить Амину Бен-Абад.

Зулейк опустил голову, медленно прошел по палубе и спустился в шлюпку, не сказав ни слова.

Он взял весла и, повернувшись кормой к фелуке, направился в Алжир.

— Повезло разбойнику! — сказал Нормандец. — Я бы на вашем месте, господин барон, повесил его на мачте вашей галеры.

— Я обещал принцессе и сдержал слово, я простил его. Вот и все.

Эпилог

Через несколько минут галера поставила паруса, взяла на буксир фелуку Нормандца и поспешила удалиться, спасаясь от возможного преследования алжирского флота, слишком мощного, чтобы с ним можно было сражаться одному кораблю.

Они успешно пересекли Средиземное море, избежав неприятных встреч, хотя корабли из Туниса и из Триполи постоянно бороздили эти воды в надежде захватить христианские парусники и обратить их экипажи в рабство.

Через пять дней галера вошла в бухту Мальты. Ее встречал артиллерийский салют. На мачте развевался флаг Сант-Эльмо.

Доблестный дворянин и графиня обвенчались через неделю и сразу отправились на Сицилию, где собирались поселиться в своем поместье, отказавшись от восстановления замка Святого Петра, превращенного в руины.

Мираб и ренегат вместе с Железной Башкой отправились с ними. Что касается Нормандца, то он, щедро вознагражденный бароном, как только его фелука была готова к выходу в море, снова вернулся к своему