— Карл!

— Молчи… Я займусь этим человеком.

Евнух высунулся на ближайший балкон, чтобы подышать свежим ночным воздухом. Блестящая искра, которая время от времени становилась ярче, указывала на то, что он курил, чтобы немного разогнать скуку.

Барон, крепко сжав в правой руке кинжал, который взял в зале оружия, решительно и спокойно подошел к нему. Он тихо двигался вдоль стены, чтобы оставаться в тени.

Графиня, охваченная страшной тревогой, сжалась в углу и следила за каждым его движением, затаив дыхание.

Внезапно он рванулся вперед, послышался сдавленный стон, потом удар, как будто тяжелое тело упало на землю. Евнуха возле балкона больше не было видно.

— Боже мой! — прошептала она, проводя рукой по покрытому испариной лбу.

Барон дрожал.

— Путь свободен, — сказал он ей, — ключ у меня. Бог простит мне это убийство.

Он взял графиню за руку и быстро потащил ее к двери, стараясь держаться так, чтобы она не видела евнуха.

— Он мертв? — спросила она, трепеща.

— Надеюсь, — ответил барон.

Он вставил ключ в скважину и повернул его. Дверь распахнулась, свежий порыв ветра, напоенного пряным ароматом апельсинов и роз, освежил их и придал им сил.

Они спустились по узкой лестнице и оказались перед высокой зубчатой стеной, которая отделяла гарем бея от крепости.

— Как мы выйдем? — спросил барон. — Тут есть какой-нибудь проход?

— Да, Карл, справа от нас есть еще одна дверь, которая открывается тем же ключом.

— Мужайся, Ида, нам нужно сделать последний шаг.

Они несколько мгновений шли вдоль стены, часто оглядываясь, поскольку опасались погони, и подошли к маленькой дверце.

Она тоже была железной и такой тяжелой, что барон, даже повернув ключ, должен был приложить все свои силы, чтобы открыть ее.

За дверью простирался небольшой парк, где росли высокие пальмы и небольшие заросли алоэ и опунций.

Они снова остановились, поражаясь собственной дерзости и удаче.

Несколько секунд они внимательно прислушивались. Ни со стороны гарема, ни со стороны казарм гарнизона не доносилось ни звука.

— Нас еще не хватились, — сказал барон.

— Я уверена, что они ищут нас в саду, — ответила графиня. — Каждый вечер главный евнух обходит комнаты одалисок и беслем.

— Тогда он может поднять тревогу.

— Вот этого-то я и боюсь, Карл.

— Под этими деревьями я никого не вижу. Вперед, к башне!

Крепко сжимая руку невесты, отважный юноша бросился вперед, внимательно вглядываясь в заросли алоэ и опунций, где мог прятаться какой-нибудь солдат.

Высоко над деревьями поднималась гигантская башня, по стенам которой, как рассказывали, бродила по ночам тень кадине, убитой янычаром.

Они были уже на полпути к башне и начали различать лестницу, которая вела на бастионы, когда услышали скрип гальки на дорожке и приближающиеся шаги.

— Это ночной дозор! — прошептала графиня.

Барон зашел в гущу кустов, тень от которых полностью их скрыла. Они легли на землю, прижавшись друг к другу, и затаили дыхание.

Пятеро людей, вооруженные аркебузами, шли вдоль стены гарема, останавливаясь возле каждой двери, чтобы удостовериться, что она заперта.

К счастью, барон, чтобы помешать погоне, позаботился о том, чтобы не оставить дверь в стене открытой.

Они подождали, пока дозор прошел мимо и скрылся в тени деревьев, а потом добежали до лестницы, которая вела на бастион и на башню.

Теперь им угрожала другая опасность: они могли столкнуться с часовыми, которые обходили стену.

Они ненадолго замерли, охваченные тревогой.

— А если в нас начнут стрелять? — спросил барон. — Сними покрывало, Ида. Оно белое и делает из тебя прекрасную мишень.

Вмиг он сбросил с нее ткань, в которую она была закутана. Потом очень тихо, прижимаясь к стене, они поднялись по лестнице.

Они обогнули верхнюю часть бастиона и исчезли в башне. Часовые их не заметили. Все было тихо.

Они перевели дух. Самая большая опасность была позади.

— Господь нас хранит, — прошептал барон. — Теперь поднимемся наверх и подадим сигнал.

Винтовая лестница, некоторые ступеньки которой обвалились, вела на площадку башни. На ощупь, держась за руки, они поднялись на самый верх, не позабыв, однако, закрыть дверь и подпереть ее железным шестом, который валялся рядом.

Даже если бы их обнаружили, это затруднило бы погоню. Как они и предполагали, на площадке часовых не было. Сверху они легко разглядели солдата на соседнем бастионе, находившемся метрах в десяти ниже. Однако этот солдат держался как можно дальше от страшной башни, опасаясь встречи с призраком убитой одалиски.

Барон взял светильник, у которого одна стенка была стеклянной, осторожно зажег его и поставил между двумя зубцами стены так, чтобы янычар на соседнем бастионе не мог его увидеть.

Терраса дома ренегата была прекрасно видна с башни, поскольку дом находился на склоне холма и до него было меньше пятисот метров. Там должны были сразу увидеть яркий огонек в кромешной тьме.

Барон начал спускаться, а девушка крепко прижималась к его спине.

— Нам должны ответить? — спросила графиня?

— Да, — ответил барон. — Они смотрят с террасы и ждут моего сигнала. А! Видишь, видишь, Ида? Скоро они будут у башни с лошадьми.

На доме ренегата появилась красная точка, следом за ней — зеленая.

Барон достал шелковую веревку, тонкую, но очень прочную, с узлами на расстоянии полуметра друг от друга, закрепил конец на зубце башни и бросил другой вниз, в пустоту.

— Тебе хватит мужества, чтобы спуститься? — спросил он у графини.

— Да, — ответила девушка твердо.

— Дай мне твой шелковый пояс.

Он обвязал запястья графини и просунул голову между ее руками.

— Держись крепче за меня, Ида, — сказал он.

Он поднял ее как перышко, перелез через парапет и ухватился за веревку.

— Закрой глаза, — сказал он ей.

И начал спускаться, а девушка крепко прижималась к его спине.

В тот самый миг по ту сторону рва у подножия башни послышался крик:

— Кто идет? К оружию, янычары!

Глава XXXIII

Побег

Едва спустилась ночь, Нормандец вышел на террасу дома и пристально вглядывался в темноту, ожидая сигнала, который должен был появиться на вершине башни.

Он был охвачен тревогой, ему с трудом удавалось стоять на одном месте.

Хотя он и был уверен в благополучном исходе дерзкого предприятия, которое он сам так тщательно спланировал, хотя он и был убежден, что никто не мог заподозрить, что за обликом прекрасной девушки скрывается отважный юноша, он все же чувствовал, как его душу терзает тысяча страхов, а он никак не может от них избавиться.

У него все было готово к быстрому отступлению, чтобы в случае удачи