перед воротами монастыря. Это вполне могла быть любая другая женщина, похитившая у нее платок, чтобы подложить собственного ребенка. В этом случае, сэр, вы никакой не Коллинкорт.

— Ну и казуистика! — вырвалось у маленького ученого.

— Вы полагаете? — Паук все теснее оплетал жертву. — Я допускаю, это вполне возможно.

— Чистые домыслы! — Витус едва сдерживал себя.

— Такие же домыслы, как то, что вы Коллинкорт. Даже если бы Джейн и положила своего ребенка к воротам Камподиоса, любая другая мать смогла бы подменить его на месте. И в этом случае, сэр, вы не Коллинкорт.

— Все, хватит! — Глаза Арлетты метали громы и молнии. — Тупой мужлан! Ни одна мать не сделает такого!

— Вы правы, миледи, я не женщина, — невозмутимо продолжал Хорнстейпл. — Но, как мужчина, я умею логически мыслить. В-третьих, вполне возможно, что ребенок Джейн давно уже был мертв к тому моменту, как у нее украли платок — заметьте, очень ценную вещь, — в котором, воровка могла быть уверена, плод ее собственного греха не останется незамечен. Надо ли упоминать, сэр, что и в этом случае вы не Коллинкорт.

— Нет, не надо. Вы закончили? Тогда далее вас не задерживаю.

— Не-е-ет, сэр, я еще не закончил. Далеко не закончил! Могу ли я надеяться, что вы припомните, как проходило вскрытие завещания по кончине вашего деда? Оно состоялось в моей канцелярии лишь по прояснении некоторых… э-э… — Хорнстейпл манерно покашлял, — некоторых обстоятельств. А именно, что леди Арлетта не наследует ни дворца, ни поместья, ни каких других угодий, а в компенсацию получает внушительную сумму денег, которая лежит на ее счету в Лондонском банкирском доме. Вот соответствующий документ, можете убедиться, — Хорнстейпл поднялся на негнущихся ногах и протянул Арлетте бумагу.

Она приняла ее, не удостаивая внимания:

— Надеюсь, теперь вы закончили, сэр?

— Нет, еще нет. — Поверенный снова уселся. — Наоборот, леди Арлетта. Еще раз заостряю ваше внимание, что вам по завещанию не принадлежат ни дворец, ни поместье, ни земли. И если вы захотите избрать Гринвейлский замок местом своего проживания, то отныне вам на это потребуется согласие его владельца.

— И оно у нее есть, — вырвалось у Витуса.

— Вполне возможно. От вас, сэр. Но оно не имеет абсолютно никакой силы, поскольку вы не можете его давать.

— Я… я…

— Вы не являетесь владельцем Гринвейлского замка и принадлежащих к нему земель. — Паук решил нанести решающий удар. — До тех пор, пока не будет бесспорно установлено, что вы тот, за кого себя выдаете. А поскольку таковых доказательств мы не имеем, на проживание во дворце вы тоже должны получить согласие его владельца.

— Ага. И, насколько я вас изучил, сейчас вы нам и откроете имя владельца всего наследственного имущества?

Витус должен был себе признаться, что разговор принимает все более опасный поворот. Адвокатус хорошо умел плести паутину крючкотворства, настолько хорошо, что даже маленький ученый не мог выдвинуть контраргументов. Все, что излагал Хорнстейпл, было чистейшей воды теорией, умозрительностью и изощренной казуистикой. И все-таки! С точки зрения логики, здесь трудно было что-то противопоставить. Оставался только вопрос, чего или кого ради Хорнстейпл так хлопочет.

— Подлинным владельцем имения является Уорик Троут.

— Уорик Троут? Никогда о таком не слышал. — Витус вопросительно посмотрел на Арлетту, но и она отрицательно покачала головой.

— Именно он. Мистер Троут — подмастерье ткача из Уортинга, в настоящее время пятидесяти одного года и отец ребенка Джейн Коллинкорт. Я представляю его интересы.

При последних словах Хорнстейпла маленький ученый взвился, словно его тарантул укусил:

— Я не ослышался? Вы блюдете интересы этого, как бишь его там?..

Адвокатус еще не успел и рта раскрыть, как вмешался Витус:

— Если я не ошибаюсь, Хорнстейпл, вы работаете на меня. А здесь налицо коллизия интересов.

Хорнстейпл снова открыл рот, чтобы ответить, но это ему опять не удалась, Магистр рвал и метал:

— Коллизия интересов? Это еще мягко сказано! Недобросовестность адвоката по отношению к своему доверителю — вот как это называется на языке закона. Недобросовестность адвоката!

— Ничего подобного! — Паук теперь тешился своей жертвой. — Не доказано, что Витус из Камподиоса является Коллинкортом, это мы уже установили. Вот вам вопрос: как можно быть недобросовестным по отношению к тому, кто не является твоим клиентом? Моя лояльность касается Коллинкортов, а если вы, сэр, к таковым не относитесь, из чего я, собственно, и исхожу, то по отношению к вам у меня нет никаких обязательств. Единственный претендент на наследование, таким образом, это Уорик Троут, отец ребенка Джейн Коллинкорт. Вы, леди Арлетта, как известно, получаете свою долю наследства деньгами.

Магистр с трудом взял себя в руки:

— А как насчет леди Джейн Коллинкорт, коллега? Она как наследница не рассматривается?

— Вы абсолютно правы. Рассматривалась бы, но она уже много лет назад признана умершей. Так что увы.

— Хм, а откуда, собственно говоря, у вас сведения, что Уорик Троут является отцом ребенка? Откуда известно, ведь леди Джейн никогда не называла имени родителя.

— Действительно. Но есть свидетели, которые могут подтвердить, что она в означенное время часто выезжала в Уортинг, где встречалась с вышеозначенным мистером Троутом.

— Как вы можете такое утверждать! — В глазах маленького ученого блеснул воинственный огонек.

Паук все еще держал свою жертву в лапах, но как бы ему самому не пришлось защищать свою шкуру!

— Я не только утверждаю, но и подтверждаю! — Адвокатус протянул руку к тщательно разглаженным пергаментам. — Здесь у меня подписанные и заверенные печатью показания свидетелей, которые поклялись перед Богом и людьми, что Джейн Коллинкорт состояла с Уориком Троутом в любовной связи. Если хотите убедиться, можете сами посмотреть!

Хорнстейпл даже не подумал протянуть коллеге бумаги, но в этом и не было необходимости: Магистр уже шагал к нему сам. Он подносил пергаменты один за другим близко к глазам, тщательно изучал их, то и дело щурясь, прочел каждый от буквы до буквы, и, наконец, вернул их Хорнстейплу. Тот, кто его знал, сразу бы понял, что сейчас он задаст поверенному хорошую трепку.

— Правильно ли будет предположить, господин коллега, — последнее слово в его устах прозвучало как ругательство, — что вы сами были тем, кто запротоколировал и заверил показания свидетелей?

— Именно так. Не хотите ли подвергнуть сомнению правильность составления документов?

— О, нет-нет! Ни в коем случае! — Магистр снова занял место рядом с друзьями. — Сомнению я подвергаю лишь тот факт, что Уорик Троут является отцом ребенка.

— Документы подлинны.

— Может, они и подлинны, а вот их содержание фальшиво. Да-да, фальшиво!

— Как вы смеете утверждать подобное! Мои свидетели все видели собственными глазами: разговоры, хихиканье, любовные ужимки, объятия, поцелуи в укромном месте…