и балконов под восторженные крики и вопли толпы. В момент этого действа над улицами кружилась настоящая метель из лепестков. Признаться, я тоже испытал чувство искреннего восторга и очень жалел, что здесь нет пороха и фейерверков. После парада музыка стихла, и начался молебен. Я не стал дожидаться его окончания и вернулся в замок, оставив часть стражи следить за порядком за тройное жалование. Я напомнил их командиру, чтобы его подчинённые воздерживались, насколько это вообще возможно, от участия во всеобщем веселье, не допускали драк и особо обращали внимание на то, чтобы никто не обижал находящихся в городе крестьян. Все они моя собственность. Люди должны понимать это и помнить, что я жестоко взыщу с любого, кто проявит неуважение ко мне или к тому, чем я владею.

В замке уже полным ходом шла подготовка к предстоящему пиру. В зале накрывались столы. В углу расположились музыканты. Начала прибывать всевозможная местная знать, вместе со своими семьями. Все обязательно подходили, чтобы поприветствовать меня, поздравить с победой и перекинуться хоть парой слов. Лиц дворянского происхождения, на самом деле, оказалось совсем мало. Можно по пальцам пересчитать. Остальные были просто богатыми или хотя бы уважаемыми жителями города. Как, например, местный поэт Лорентин, которого, кажется, пригласили просто, чтобы он веселил толпу. Впрочем, всё это не удивительно. Дюренсаль же, по сути, очень маленький провинциальный городок, мало чем отличающийся от большой деревни. Люди здесь достаточно простые и от столичных традиций очень далекие. Даже этот пир, по сути, просто большая вечеринка у лорда, с танцами и музыкой для всех желающих, кто не побоялся прийти в замок, и кого пропустила охрана на входе. Кстати, танцевать тут, тоже, мало кто умеет. Лишь несколько молодых людей, видимо, бывавших в столице или надеющихся там побывать и для этого обучавшихся танцам. Четверо юношей и три девушки. В мастерстве с принцессой им, конечно, не сравнится. Но это и не удивительно. У Элисы огромный опыт дворцовых балов. Впрочем, и Миналье не сильно от них отставала. Лисси быстро учится. Увидев, как это делают другие, она без особых проблем перенимала их опыт и вполне справлялась с ролью девушки из столичной знати. Тем более что сейчас она была просто нарасхват и по популярности лишь немногим уступала Элисе. Остальные гости танцевали, как попало. Кто во что горазд. И в целом это мало отличалось от крестьянских плясок на деревенском празднике. Я снова взглянул на Миналье.

«Бывшая рабыня танцует на балу и смеётся от счастья. Кажется, ей по-настоящему весело», — я усмехнулся. — «К ней почти что очередь уже выстроилась. Так, глядишь, мне её тут замуж придётся выдавать. А ведь её титул баронетки дворцом пока не утверждён», — я покачал головой. — «Впрочем, рано ей пока замуж. Пусть подрастёт немного. С возрастом станет настоящей красавицей, и мы ей достойного жениха найдем, а не этих сынков торговцев из провинциального городка».

Я сам не танцевал. Во-первых, не умею и не хочу опозориться, чтобы обо мне потом не шептались по углам, тихо хихикая. Во-вторых, я так и не снял экзоскелет, а в нём танцевать неудобно. Все дамы будут мне по пояс. А если я девушке на ногу наступлю, последствия будут катастрофическими. По правилам этого мира, дамы не имели никакой возможности сами пригласить меня на танец. Поэтому я просто сидел за столом в компании Теодора и Жерома, пил с ними вино и болтал о различных пустяках, наблюдая, как веселятся Лисси и Элиса. Позже к нам подсел ещё и епископ. Джини сразу осталась в городе и в замок возвращаться не стала, решив развлекаться с простым людом. Я был совершенно не против. Опасаться за неё не приходилось. Наёмница отлично могла сама за себя постоять, и я надеялся, что у неё достаточно ума, не влезть в какие-нибудь неприятности на пьяную голову. Анни девочки оставили наверху, в спальне Миналье, вручив ей книжку Элисы, чтобы она сильно не скучала в одиночестве.

«Как она там одна?» — внезапно начал я переживать. — «Не страшно ли ей в полутёмной комнате? И не обидно ли, когда все ушли веселиться, а её оставили, словно она какой-то изгой? Мне кажется это несправедливым. Девушка с хвостиком ничем такого не заслужила. Кроме того, этот замок даже бесстрашную наёмницу смог напугать какими-то жуткими звуками, раздающимися в темноте. Может и Анни сейчас сидит вся в слезах, цепенея от ужаса, но никто не приходит ей на помощь».

Я встал из-за стола и, сказав своим собутыльникам, что мне необходимо срочно освежиться, пошёл наверх, качаясь и держась за стены.

«Вот же…», — я усмехнулся сам себе. — «Вроде бы не так уж и много выпил. Чего же меня так штормит?»

В холле опять топился камин, и здесь была одна из служанок. При моём появлении девушка встала, но я знаком показал ей оставаться на месте. В спальне Миналье горел одинокий светильник. Анни сидела возле него с книжкой в руках, так чтобы тусклый свет падал на страницы. При моём появлении она вздрогнула, втянула голову в плечи и, прижав ушки, подняла на меня испуганный взгляд.

— Ах! Господин! Это вы, — лисичка улыбнулась и расслабилась.

— Ты почему так пугаешься, когда в комнату кто-то входит?

— Не знаю, — Анни пожала плечами. — Я долго жила одна и не привыкла, когда кто-то подходит ко мне слишком близко. Я боюсь, что мне сделают что-то плохое.

— Ясно. Прости, что мы тебя тут оставили, а сами пошли веселиться.

— Вам не нужно извиняться, господин Алекс, — Анни покачала головой. — Со мной всё хорошо. Я жива, благодаря вам. Сижу в тепле на мягкой кровати, меня вкусно покормили и в руках у меня интересная книжка. Можно спокойно наслаждаться чтением в тишине, а не дрожать от страха в руках злых людей. Мне очень повезло…

— Девочки тебя оставили, а сами пошли танцевать внизу, — я вздохнул. — Неужели ты не хотела бы танцевать вместе со всеми?

— Я не умею, — Анни покачала головой. — И я «хвостатая». Мне нельзя к людям.

— Хотела бы избавиться от этого хвоста?

— Вы решили отрезать мне хвост? — девушка растерялась.

— Нет, — я