три. С ума сойти! У нас получается.

— Ага! Ой! Простите!

«Всё же наступила мне на ногу».

— Ничего страшного. Давай снова. Раз, два, три, Дальше. Раз, два, три. Идём по кругу.

'Она быстро учится. Странно, что их считают глупыми. У неё отличное чувство ритма и отменная пластика движений. А ведь это крестьянка из деревни. И это наполовину хищный зверь. Сейчас мы плотно прижаты друг к другу и движемся почти как одно целое. Я чувствую её живот и грудь. Наверное, и Анни тоже чувствует немало, но это её не беспокоит. Она воспринимает меня совершенно естественно, словно мы всю жизнь были вместе. Создаётся впечатление, что чтобы я не сделал, лисичка согласится на это, даже не задумываясь. Сейчас она полностью сосредоточена на танце. Глаза светятся восторгом. На губах счастливая улыбка. Она смотрит на меня, почти не мигая.

— Ты молодец! У тебя отлично получается.

— Поверить не могу. Никогда не думала, что со мной это произойдёт.

— Я тоже. Но мы танцуем.

И мы действительно заскользили по залу, под неподвижными взглядами мраморных статуй, кружась в неспешном вальсе под звуки скрипки, между колонн. Вдвоём. Я и лисичка. Круг за кругом. Поворот за поворотом. В полумраке. При свете четырёх канделябров и огня в камине.

— Господи! Это какой-то сон, — прошептала Анни, тихо смеясь, и в её глазах сверкнули слёзы.

«Действительно, всё происходящее здесь со мной похоже на сон», — подумал я усмехнувшись. — «Только я уже так привык к этому, что устал удивляться. Как много со мной произошло всего, после того, как я свалился в этот мир на горящем штурмовике. Сейчас я вальсирую, кружась по залу с девушкой-лисой и её хвост, то и дело, задевает меня по ноге. Мог ли я когда-либо прежде представить, что со мной случится такое?»

— Я впервые в жизни танцую, словно я принцесса на балу и меня обнимает лорд этих земель, — Анни помотала головой. — Могла ли я представить прежде, что со мной случится такое? Я же ничем не заслужила от судьбы такого подарка. Господин, честное слово, сколько бы я не прожила на свете, я всегда буду помнить о том времени, что мне удалось провести вместе с вами.

— Почему ты плачешь? — я удивился.

— Простите. Слёзы сами текут. Я ничего не могу поделать. У меня кружится голова. Кажется, сердце сейчас остановится, и я умру от собственных чувств.

— Так. Возьми себя в руки. Успокойся и отдышись. Хватит танцев.

Я остановил девушку, а потом повернулся к музыканту и кивнул ему головой.

— Спасибо, Пьер. Ваша музыка бесподобна. Я крайне благодарен вам за эти несколько чудесных минут, что вы подарили нам своей скрипкой.

— О, я не достоин вашей похвалы, господин, — скрипач явно смутился.

— Нет, правда. Вы меня порадовали. Сейчас можете идти.

— Доброй ночи, — музыкант поклонился и вышел. Анни прижималась ко мне как к стене, прислонившись щекой к моей груди. Казалось, её не держат ноги. Я прямо чувствовал, как учащённо бьётся её сердце. Ушки дрожат. Дыхание сбивчивое. Меня самого пошатывало. Но это скорее из-за вина, а не от переизбытка чувств. Я подхватил девушку на руки.

«Очень лёгкая и приятная на ощупь. Словами не выразить, как волнительно прикасаться к её телу! От этого мгновенно закипает кровь. И как же чудесно она пахнет!»

Я немного склонил голову к её волосам. В этот момент девушка-лиса прикрыла глаза, обняла меня за шею и потянулась губами к моим губам. Кажется, она неверно истолковала моё движение и решила, что я хочу её поцеловать. Я же не нашёл в себе сил воспротивиться этому, и мы слились в долгом и сладком поцелуе.

«Какие у неё мягкие и приятные губы. Хочется тискать их и мять. Вот только в рот ей языком лучше не лазить», — я усмехнулся сам себе. — «Там клыки, как у хищного зверя. Вряд ли она меня укусит, конечно. Но я сам могу поранить свой язык об её острые зубки».

Толкнув ногой дверь, я внёс Анни в спальню и положил на кровать. Мы продолжали целоваться, и девушка настойчиво тянула меня к себе, вынуждая прижиматься к её груди. От её объятий шумело в голове, и сердце колотилось, как сумасшедшее. Я словно попал под действие гипноза. Никаких мыслей в голове, кроме желания ею обладать. Мои руки начали расстёгивать пуговки на платье. Вот только это была крестьянская одежда из очень грубой ткани. Третья пуговка застряла в петле, и я едва поборол желание дёрнуть за ткань, чтобы оторвать её, словно досадную преграду к моей желанной цели.

«Так! Стоп! Что я делаю⁈» — я, словно очнулся от наваждения. — «Нельзя мне сейчас с ней спать. Внизу скоро закончится пир, сюда поднимутся девочки и поймают нас на горяченьком. Анни полу-лиса. Сейчас ей движут алкоголь и инстинкты. Вряд ли она хоть немного задумывается над тем, к каким последствиям может привести этот внезапный взрыв чувств. Для неё сейчас вообще ничего неважно, кроме желания немедленной близости».

С некоторым усилием я отстранил Анни от себя.

«Правда, очень сильная. Но, конечно, не настолько, чтобы сравниться со мной»

— Что случилось, господин? Почему вы остановились?

У девушки раскраснелось лицо. Глаза томно блестят. Дыхание тяжёлое и глубокое.

— Сейчас нельзя, — я вздохнул.

— Я вам неприятна? — в глазах Анни показались слёзы.

— Нет. Не выдумывай. Ты очень даже приятна. Но сейчас не в этом дело.

— А в чём?

— Мне нужно выйти освежиться, — соврал я. — Раздевайся и ложись в кровать.

— Хорошо, господин.

Анни принялась стягивать платье. Часть пуговок я ей уже расстегнул. Похоже, этого было более чем достаточно, чтобы легко избавиться от одежды. Я поспешно вышел из комнаты, чтобы не видеть её обнажённого тела. Мне и без того, почему-то, было не хорошо. Сердце колотится, как бешенное. Голова кружится. Кажется, что замок качается, как океанский лайнер в