— Блейз, давай обсудим это позже, — Драко провёл рукой по лицу. — Ваш поцелуй — последнее, что меня волнует сейчас. До завтра, — больше не сказав ни слова блондин вошёл в свою комнату и закрыл дверь.

На часах три ночи. Дело так и не сдвинулось с мёртвой точки. Обессиленный, Драко рухнул на кровать и мгновенно заснул, даже не сняв одежду.

* * *

Астория не могла заснуть. За всю ночь ей так и не удалось сомкнуть глаз. Она думала. Много думала. Мысли бешено сменяли одна другую, и девушка была не в силах сконцентрировать своё внимание на какой-то одной.

Поход в Хогсмид был… приятным. Наверное, если бы рядом был Драко, он был бы ещё лучше, но и с Блейзом было хорошо. Даже очень.

Девушка всё ещё была зла на Драко за то, как легко он избавился от неё, но в то же время она мысленно благодарила парня за возможность почувствовать себя нужной. Забини обращался с ней как с сокровищем. Поначалу было немного неловко, но Блейз быстро исправил ситуацию своими шутками. Они посидели в кафе мадам Паддифуд, зашли в «Сахарное королевство», прогулялись по улочкам Хогсмида. В завершение вечера слизеринец преподнёс Астории подарок, который она сейчас бережно хранила в верхнем шкафчике прикроватной тумбочки. Красивые серьги с россыпью малахита по всей длине. Безумно дорого даже для неё, но Блейз так мило смущался, когда дарил их, что Гринграсс не посмела отказаться от подарка.

А потом произошло то, чего пятикурсница никак не ожидала. Мулат невесомо коснулся пальцами её щеки, словно давая привыкнуть к его прикосновениям, а затем их взгляды пересеклись, и Астория почувствовала, как сбилось её дыхание. Его учащённое сердцебиение отдавалось гулким эхом вокруг неё. К растерянности примешалось что-то иное, не менее сильное. Возбуждение. Накатывало, сбивало дыхание, туманило мозг. Попытки здраво мыслить разбивались о крепкое мужское тело, прижимающее её к стволу дерева. Горячее дыхание обжигало шею, его грудь касалась её. Глаза девушки задержались на его губах. Она подняла руку и провела большим пальцем по нижней губе Блейза. Он издал тихий рык, закрыв глаза.

— Что ты делаешь? — прошептал он, а рука Астория переместилась на его щеку.

— А ты? — тихо выдохнула слизеринка. Близость парня и его пристальный взгляд отвлекали.

Губы Блейза коснулись её. Забини целовал пылко, властно, забирая всю её душу, словно дементор. Голова кружилась, а тело немело. Астория обвила руками его шею, привстав на цыпочках, чтобы дотянуться. Ей было мало этого мгновения, хотелось, чтобы всё длилось бесконечно долго, не выпуская их двоих в реальный мир.

Астория тяжело вздохнула. Это было волшебно, но она совершенно запуталась. Блейз, Драко, Драко, Блейз… Жених и… друг? Они же всё ещё друзья, так? Этот поцелуй был случайностью.

Когда Астория была совсем юной, маленькой девочкой, её часто водили на светские мероприятия в разные семьи. Будь то Лестрейнджи, Блэки, Нотты, Паркинсоны — неважно кто. Она не пропустила ни единое мероприятие, в особенности у одной семьи.

Гринграсс обожала вечера у Малфоев.

Это были единственные вечера, на которых ей разрешалось побыть вдали от своих родственников, так отчаянно пытающихся держать всю её жизнь под контролем. Она могла вырваться на волю, вдохнуть чистый воздух свободы и при этом знать, что ей ничего за это не будет.

Это были единственные вечера, в которые она могла видеться с Драко. Белобрысый мальчик, засевший в её сердце. Он тоже отличался от своей семьи. С ней он был чутким, искренним, открытым, и ей прельщал тот факт, что таким его видела лишь она одна. Юный Малфой доверял ей, разве это не было прекрасно? Разве это не было поводом раз за разом приходить к ним на праздники, или просто на званые ужины? Определённо было.

Но время шло. Они росли, они менялись, они всё больше открывались друг другу. Казалось бы, счастливая сказка, счастливый конец, счастливы все. Но нет, абсолютно нет. Переломный момент в их отношениях случился на шестом курсе.

Малфой стал отдаляться от неё. Они всё реже виделись, всё реже становились их вечера, посиделки, прогулки. Тори было больно, невыносимо больно, и как бы она не старалась вернуть всё назад, вернуть прежнего Малфоя, или хотя бы узнать, что конкретно произошло — всё шло прахом, разрушалось на глазах. Разрушалась она.

К концу шестого курса она разбилась окончательно. В ней не осталось ни-че-го. В самом деле, буквально ничего, что могло бы пробудить былые эмоции. Она остыла. Может быть.

Но быть рядом с Драко уже стало привычкой. Такой дурной и неправильной, определённо вредной, но выработанной годами. Всё должно было идти размеренно. А тут вдруг бах! И поцелуй с Блейзом.

Стало очень стыдно перед Драко. Она не должна была так поступать с ним. Нужно было просто оттолкнуть Забини. Но… Ей ведь было так хорошо с ним. С Малфоем нет такого спокойствия и уюта.

Всё сложно.

Что теперь делать?

* * *

Драко с самого утра решил, что на занятия сегодня не пойдёт. Завтраком парень тоже не стал себя утруждать, лишь занёс тарелку с омлетом в выручай-комнату, где тихо сопела Николь. Стараясь не разбудить девушку, Малфой поставил еду на стол и поправил одеяло, оставив лёгкий поцелуй на лбу когтевранки. Такая забота была для него в новинку, но Драко не чувствовал себя униженным из-за этого.

Говорят, что любовь это пламя.

Горячее. Обжигающее. Необратимое.

Но с чего вы решили, что когда любишь, то кипишь от неземной температуры?

Что, если всё наоборот: твоё сердце замерзает и становится будто бесцветным?

А мороз лишь украшает его холодными зимними абстракциями, как на утренних окошках в январские месяцы.

Только поистине ледяное сердце может быть кристально красивое.

Николь зашевелилась во сне, и Драко поспешил покинуть комнату, потому что знал — если она проснётся и попросит его остаться — он останется, а сейчас у них совершенно нет на это времени.

В его плане было огромное количество изъянов, но другого варианта не было, поэтому Малфой решил отправиться в Хогсмид, чтобы оттуда трансгрессировать в Мэнор и отыскать древние фолианты, способные помочь вылечить Никки.

Один из пунктов плана — выбраться из Хогвартса незамеченным — с треском провалился, стоило Драко спуститься на первый этаж. Навстречу шла Астория, и слизеринец понял, что разговора избежать не удастся. Брак с Асторией вобьёт последний гвоздь в