на которой собрались самые разные машины, как деревенские колымаги, так и роскошные авто. Некий пожилой джентльмен размахивал шляпой. Рядом с ним, держа руки в карманах широких коротких штанов, стоял с непокрытой головой высокий, статный парень и шарил глазами по толпе пассажиров.

– Ах! – жалобно протянула мадам Летурнёр. – Видишь, Рита, нас приехали встречать мой дядюшка и мсье де Сертей!

Она помахала шарфом. Шарль, вытащив платок, последовал ее примеру. Рита подняла левую руку, но ее правая рука, скрытая обшивкой корабля, легла на запястье соседа, и они обменялись тайным, страстным рукопожатием.

Глава 2

Ураган в сердце

Живое удивление отразилось на лице Люка де Сертея, когда он вдруг заметил на палубе «Боярвиля» Шарля Кристиани. Впрочем, он тут же позаботился о том, чтобы придать своему лицу выражение несказанной радости. Это не ускользнуло от внимания Шарля, но ему было от этого, как говорится, ни тепло ни холодно: он знал Люка как облупленного и не питал на его счет иллюзий. Из поведения товарища он сделал вывод, что Рита, телеграфируя с острова Экс, о нем не упомянула, что было вполне естественно, так как Шарль говорил ей о своем желании никого не беспокоить.

Трое путешественников сошли среди прочих с корабля на олеронскую землю.

– Ну вы даете! – воскликнул дядя мадам Летурнёр, смеясь. – Съездили, называется, на экскурсию!

Женевьева бодрым тоном произнесла:

– Дядюшка, позвольте представить вам господина Шарля Кристиани, историка, разделившего с нами эти страдания.

Люк де Сертей до сих пор не замечал, что в толпе Шарль и две женщины держались вместе.

– Как! – воскликнул он в изумлении. – Так вы знакомы? Вот так вот!

Пока с обеих сторон шли обмены рукопожатиями, поклонами, любезностями, Рита, молчаливая, улыбалась, но какой-то невеселой улыбкой.

– А поместимся мы впятером в вашей машине? – спросил дядя у Люка де Сертея. – Знал бы, взял свою…

– Не беспокойтесь! – рассеянно проговорил спортсмен, еще не пришедший в себя от удивления. – Моя колымага и не такое видала! Разве что сидящим сзади придется немного уплотниться. Вы, мсье, сядете спереди, рядом со мной.

Он фамильярно взял Шарля под руку и, пока все направлялись к машине, сказал:

– Однако же какой приятный сюрприз, Кристиани! Какая чудесная идея! Большего удовольствия вы мне и доставить не могли! Стало быть, если я правильно понял, вы тоже опоздали на корабль на острове Экс! Вот же умора!..

Шарлю совсем не понравилась веселая гримаса, сопровождавшая излияния Люка. Рита шла рядом с ними, но лицо ее сделалось непроницаемой маской, на которой застыла загадочная улыбка. Впрочем, мнение Люка де Сертея в этом приключении его, по правде говоря, нисколько не заботило.

– Надеюсь, – продолжал Люк, – вы захватили с собой ракетку. Где ваш багаж?

Действительно, о багаже-то все и забыли. Пока ожидали его доставки, Шарль объяснил, что его пребывание в Сен-Трожане будет недолгим и составит от силы дня три-четыре.

– Полноте! Там видно будет! – заявил Люк де Сертей, к которому уже вернулась обычная непринужденность. – Никогда не следует ничего обещать!

В принципе, Шарль уже и сам подумывал о том, чтобы продлить свою поездку. В конце концов, он был совершенно свободен! Никаких срочных дел в Париже у него не имелось. Конечно, была еще та история с замком Силаз и его обещанием матери съездить через недельку в Савойю… При мысли о матери он улыбнулся. Узнав, почему сын не сдержал данного слова, мадам Кристиани станет счастливейшей из матерей!

Один вопрос, однако же, обжигал ему губы. Шарль хотел хоть на мгновение оказаться наедине с Люком, чтобы его, этот вопрос, тут же и задать, но понял, что придется запастись терпением: они уже подошли к машине, и Люк приступил к приготовлениям, пытаясь решить проблему с размещением в этом элегантном транспортном средстве пяти человек и нескольких чемоданов и сумок.

На первый взгляд проблема представлялась неразрешимой. Авто, покрытое ярко-красным лаком, принадлежало к тому спортивному типу, который, игнорируя все прочие типы машин, так любят наши молодые люди. Проще говоря, удлиненное спереди, оно имело «срезанный» зад, что оставляло пассажирам крайне мало места.

– Шикарный автомобиль, – заметил Шарль.

– Сто кусков, – небрежно обронил его товарищ.

«Похоже, – подумал Шарль, – аристократа из этого пижона никогда не выйдет. С другой стороны, хотел бы я знать, откуда у него взялись означенные „сто кусков“!»

Тем временем Шарлю пришлось совсем истончиться, так как Женевьева и Рита, раздвинувшись, оставили ему между собой полоску столь же узкую, сколь и желанную. Устроившийся за рулем Люк обернулся и, окинув их насмешливым взглядом, удостоверился, что все поместились. Затрещал, словно пулемет, мощный мотор, и дорогой спортивный автомобиль сорвался с места, словно мустанг, который устремляется вперед, едва ковбой чуть отпустит поводья.

Два виража – на въезде на мост и на выезде. Через несколько секунд они уже летели вдоль канала со скоростью более ста километров в час. Вскоре, правда, им пришлось замедлить ход, так как кочковатая дорога принялась отчаянно вилять посреди малопривлекательной равнины, изрезанной рвами с водой.

«Все пока идет даже лучше, чем я мог ожидать, – говорил себе Шарль. – Я-то думал, что мы тотчас же расстанемся, но… вот же как вышло».

Он ощущал – прижатый к Рите теснотой сиденья – ее хрупкое и нежное тело, к которому теперь, будто к некоему непостижимому магниту, устремлялись все его «силовые линии». Сердце стучало от соприкосновения с той, которая казалась ему избранной среди всех женщин, точно так же как среди вещей есть настоящие сокровища, в высшей степени редкие, утонченные, богатые и чистые: изделия из золота, кружева, бриллианты. И впервые Шарль понимал значение слов «идол», «богиня», «божество»; они потеряли для него всю свою выспренность, и он уже готов был признать, что эти старые слова с поразительной точностью выражают то, что он хотел выразить.

Научится ли он когда-либо проявлять по отношению к этой маленькой волшебнице то внимание, предупредительность, услужливость, которых она достойна? С каким священным трепетом будет носить он ее на руках в часы усталости, через бурные потоки жизненных испытаний? Сколь почтительно-ласковыми должны стать его руки, чтобы иметь право к ней прикасаться?..

Автомобиль проезжал по белым деревушкам со старыми розовыми крышами и окрашенными в яркие цвета ставнями. Люк объявлял их одну за другой: «Лезалляр, Долюс…» Они пересекли прямую, с двойным рядом стоящих по краям деревьев дорогу. Рытвин и кочек стало поменьше. Пошли свежие леса: вылетая из одних, они проносились вдоль других, сквозь непрерывный ряд чистых, словно белье в шкафу, поселков. По прошествии четверти часа у опушки леса небольшая красная гудящая машина наконец выехала на прямую дорогу. Стрелка