Посадскими людьми подразумевались в городах все торговые, ремесленные и промышленные люди, имевшие в городе свои тягловые (обложенные податью) дворы.

Число московских черных сотен при Михаиле Феодоровиче простиралось до десяти; кроме сотен, были еще полусотни, как, например, такие: «мясичная»; название последней указывает на ее занятие. Также название сотен давалось по местности, где они жили в частях города: например, Дмитровская, Сретенская, Покровская, а некоторые носили название тех городов, откуда они первоначально переведены, например Новгородская, Устюжская.

Обязанности черных сотен, по словам Костомарова, лежали в поддержании городского благоустройства, как то: мощение улиц, держание разного рода лиц, которым отводились квартиры; они давали за земский двор целовальников. Последнее слово в старину имело совсем другое значение, чем теперь, – происходило оно от слова «целование», означавшего присягу. Князь Щербатов говорит: «В древности некоторые холопы и другого звания люди, которые платили дань определенным для сбора чиновникам, но как дань не была приведена в известность, то эти первые собиратели ее должны были присягать или целовать крест в том, что они все без утайки доставят своему государю».

Гостями назывались приезжие из других стран торговые люди и те из посадских людей, которые по знанию какого-либо рода промысла избирались на царскую службу по внешней торговле и посылались с товарами в иностранные земли. Из них собственно и составлены были гостиная и суконная сотни.

За доставленную прибыль по царской службе и радению давалось им в награду почетное звание гостя, с правом на вольный промысел и на откуп некоторых статей казенной внутренней и внешней торговли.

Бывали примеры, что гости были возводимы в сан думных дьяков. Гости бывали призываемы царем на совет; они подавали разные финансовые проекты. Так, например, гость Веневитинов подал проект брать с мордвы дань. Случалось, что и иноземцы были возводимы в сан гостей; так, например, в 1660 году братьям Бернардам пожалован титул гостей. Котошихин рассказывает о иноземных гостях, или купчинах персидских и гречанах, что приезжали со своими товарами ко двору царя и «подносили их в дарех, а после того те товары ценились торговыми людьми, и по оценке им давалось соболями и рухлядью; и таких товаров на всякой год покупалось множество, потому что боярам и иных чинов людям купить окромя царя никому невольно…»

«Таких гречан и персиан на год в Москву приходило по 50 и 100 человек, и живут они для продажи многие годы, и дается им корм и питье, довольное от царя. Персидские купчины приезжали с шелком сырцом и вареными и всякими тамошними товарами, а гречане приезжали ежегодно, привозя товары всякие: сосуды столовые и питейные, золотые и серебряные с каменьем, с алмазы, и с яхонты, и с изумрудами, и с лалы, и золотны портища, и конские наряды, седла, и муштуки, и узды, и чапраки со всяким каменьям, и царице и царевнам венцы и зарукавники, и серги, и перстни с разными ж каменьями не малое число». При царе Феодоре Иоанновиче в гостиной сотне гостей и гостиной сотне торговых людей лучших, средних и младших было 350 человек, а в суконной сотне – 250 человек.

Торговые люди много теряли в Смутное время, и число их быстро падало и требовало пополнения зажиточными людьми из других городов.

В Москве торговали и некоторые служилые люди, так, например, «стрельцы, которые набирались из людей гулящих от отцов дети, от братьев братья, от дядей племянники, подсоседники и захребетники, нетяглые, непашеные и некрепостные люди, которые были собою бодры и молоды, и резвы, те имели право торговать и промышлять своим рукодельем и покупали не в скуп, что носящее не от велика», от полтины или от рубля бестаможно и беспошлинно, а которые из них торговали на сумму более рубля или в лавках сидели, те платили в казну тамгу, полавочные и всякие пошлины, как и торговые люди.

Суконной сотни купцы торговали сукнами и другими шерстяными материями. Все эти сотни, взяв от правительства проезжую грамоту, ездили в заграничные земли.

Черных сотен и слобод купцы и посадские имели только право торговать мелочным товаром и внутри государства. Из гостиной сотни избираемы были во внутренние таможни в бургомистры и головы, а из черных сотен – в целовальники, к продаже казенных питей и соли.

Купечество ведомо было сперва в общих судебных местах, но когда учреждены были приказы, то в Земском приказе, а иногда в казенном дворце, как в 1664 и 1665 годах; иногда же купечеством управляла и большая московская таможня. Государственные подати платили купцы с промыслов и с достатка своего по мере возвышения или упадка своего. Петр Великий в 1720 году учредил купеческий магистрат и городских купцов разделил на три гильдии.

Слово «гильдия», как уверяет Татищев, происходит от слова «гильда», означающего то же, что теперь цех.

В первую он поместил крупных торговцев, во вторую – торгашей, или лавочников, и хороших ремесленников, а в третью – всяких простых ремесленников и мастеров. Древняя наша внутренняя торговля была ярмарочная. Каждый производитель, земледелец, ремесленник, платя подать своим произведением, вез его в известное время года на ярмарку или в город, торговал на возу, раскидывал палатку или заводил лавку.

Внешняя торговля была собственно царская, до времен Петра Великого; точно так же учужные[228] рыбные и соленые промыслы оставались за дворцовым обиходом, и только то, что оставалось, за царским расходом, продавалось всякого чину людям. Обычай выбирать из купленных или вымененных у иностранцев товаров лучшие сорта для царской казны не только лишал торговца хороших сортов товаров, но и отнимал у него время простоем и ожиданиями.

Царская казна вообще вела торговлю всеми предметами: она покупала чрез своих агентов воск, поташ, пеньку и проч. и променивала на заграничные товары; все, что оставалось на долю купца, было обложено множеством пошлин и стеснено казенными монополиями.

Купец в старое время был всегда под надзором власти; не обеспеченный законом, он никогда не выходил из-под произвола воевод, таможенных и приказных людей. Флетчер говорит, что русский купец, раскладывая свои товары, боязливо осматривался на все стороны, не идет ли к нему какой чиновник, чтобы взять у него что получше и притом даром. Собиратель пошлин непременно постарается сорвать с торговца что-нибудь лишнее на заставах, мостах, перевозах и проч. Кроме установленных поборов, его не пропустят без взятки.

Правильные повинности купцы стали нести при императрице Екатерине II, по объявленному ими капиталу в шестигласной думе, с которого они платили в казну по одному проценту со ста. Объявивший капитал