Шрифт:
Закладка:
Следуя этой смелой стратегии, Клинтон в первые несколько дней после появления новостей отрицал все - перед своей женой, членами кабинета, друзьями, помощниками и интервьюерами. 26 января в присутствии жены и членов кабинета министров в комнате Рузвельта Белого дома он предстал перед батареей телекамер и решительно заявил о своей невиновности. С силой ткнув пальцем в сторону камер, он воскликнул: "Я хочу сказать американскому народу одну вещь. Я хочу, чтобы вы выслушали меня. Я повторю это еще раз. Я не [здесь он погрозил пальцем вниз] имел сексуальных отношений с этой женщиной, г-жой Левински. Я никогда не говорил никому лгать, ни разу, никогда. Эти обвинения ложны [здесь он делает более энергичный жест], и я должен вернуться к работе на благо американского народа "8.
Его жена Хиллари, приняв заявление мужа, на следующий день решительно поддержала его, заявив широкой телевизионной аудитории, смотревшей шоу Today, что его администрация стала жертвой "обширного правого заговора". Обличая Старра, она добавила: "Мы получили политически мотивированного прокурора, который... буквально четыре года изучал каждый наш телефонный... звонок, каждый выписанный чек, выискивал компромат, запугивал свидетелей, делал все возможное, чтобы попытаться выдвинуть какое-нибудь обвинение против моего мужа". . . Это не просто один человек, это целая операция "9.
6.
7.
8. 9.
Johnson, The Best of Times, 292-95; Berman, From the Center to the Edge, 79-81, 84-86. Johnson, The Best of Times, 239-40. Джонсон добавляет, что Моррис тогда сказал: "Еще бы".
Там же, 233.
Там же, 245.
Выстроив такую защиту, президент ничего не говорил на публике по этому поводу в течение следующих семи месяцев, и за это время он шесть раз отклонял приглашения федерального большого жюри дать показания о своих действиях. Именно в эти месяцы Старр, за которым охотно следили телевизионщики, стал весьма заметной фигурой. Старр был всего на четыре недели старше президента, но вырос он в Восточном Техасе, недалеко от границы с Оклахомой, где родился Билл Клинтон. Его отец был парикмахером и священником консервативной церкви Христа. Сначала Старр учился в колледже Хардинга в Сирси, штат Арканзас, который был связан с его церковью. Летом он продавал Библии от двери к двери. Религиозно ориентированное консервативное воспитание Старра резко контрастировало с воспитанием Клинтона, молодого человека 1960-х годов, который в то же время вел гораздо более авантюрную социальную жизнь10.
Как и Клинтон, Старр оставил свои географические корни и устремился на Восток, переведясь из колледжа Хардинга через полтора года, чтобы завершить свое образование в Университете Джорджа Вашингтона. Затем он получил степень магистра истории в Университете Брауна и окончил юридическую школу Дьюка. Он быстро поднялся в мире юриспруденции: работал клерком у председателя Верховного суда Уоррена Бёргера, был судьей в престижном федеральном апелляционном суде округа Колумбия, а затем стал генеральным солиситором в администрации Буша. Политические инсайдеры предсказывали, что когда-нибудь он займет место в Верховном суде. Консервативный республиканец, он методично работал с тех пор, как в 1994 году взял на себя задачу расследования дела об Уайтуотере, и охотно искал доказательства правонарушений, которые могли бы уличить президента.
Поговорив с адвокатами Джонса в 1994 году, Старр был уверен, что Клинтон прелюбодействует, и пленки, записанные Триппом, казались ему почти небесами. Будучи человеком воцерковленным и гордившимся своей моральной чистотой, он находил подробности интрижки Клинтона отталкивающими. Последующие показания различных друзей Левински, которым она также призналась в своих отношениях, еще больше укрепили Старра в решимости расширить расследование в надежде, что он сможет уличить президента в лжесвидетельстве и препятствовании правосудию. Тем летом он предоставил Левински иммунитет от судебного преследования (в том числе за лжесвидетельство, данное под присягой по делу Джонса), после чего она рассказала федеральному большому жюри о своих сексуальных похождениях с президентом. Она также предъявила испачканное спермой темно-синее платье, которое, по ее словам, было на ней во время свидания с президентом. В августе анализ ДНК, проведенный по требованию президента, показал, что сперма принадлежала Клинтону.
Когда улик против него накопилось все больше, Клинтон сам дал показания под присягой помощникам Старра на четырехчасовом допросе в Белом доме 17 августа - и по телевидению предстал перед федеральным большим жюри. Он признал, что вступил в "неподобающие" отношения с Левински, которые включали "интимный контакт", но отрицал, что прямо солгал о своем поведении в своих показаниях по делу Джонса, и отказался отвечать на ряд вопросов. В тот вечер он защищался перед американским народом по телевидению. В четырехминутном обращении он, наконец, признал: "У меня действительно были отношения с г-жой Левински, которые не были уместны. . . . Это был критический промах в суждениях и личный провал с моей стороны, за который я несу полную и исключительную ответственность". Он признал, что "ввел в заблуждение людей, включая даже мою жену". Тем не менее президент продолжал жалеть себя и вести себя вызывающе. Обидевшись на расследование Старра, он пожаловался, что оно "длилось слишком долго, стоило слишком дорого и причинило боль слишком многим невинным людям". В конце он заявил, что настало время двигаться дальше и "восстановить ткань нашего национального дискурса".1
Реакция многих редакций на выступление Клинтон была язвительной. Одна из газет заявила: "В отвратительной четырехминутной сессии президент сказал нации не больше, чем должен был. Это была просчитанная, тщательно выверенная попытка контроля за ущербом. Это было чертовски неприятно после беседы у камина с Ф.Д.Р.". Другой написал, что "мантра Клинтона о принятии личной ответственности звучит пусто. Он подвел всю страну".2
Тогда и позже комментаторы сетовали на то, что затянувшееся дело Клинтон-Левински практически парализовало рассмотрение других важных вопросов, включая будущую финансовую жизнеспособность Social Security и Medicare, регулирование управляемых планов медицинского обслуживания и реформу финансирования избирательных кампаний.3 Единственным значимым достижением президента в начале 1998 года стал его успех в обеспечении одобрения Сенатом, 80 против 19, расширения НАТО за счет Польши, Венгрии и Чешской Республики.4
Противники президента также жаловались, что он настолько поглощен защитой своей шкуры, что ставит под угрозу национальную безопасность. 7 августа террористы "Аль-Каиды" взорвали американские посольства в Кении и Танзании. 20 августа, через три дня после своего телеобращения, Клинтон санкционировал ответные ракетные удары в Судане и Афганистане, что заставило критиков обвинить его в циничном использовании военной силы, чтобы отвлечь внимание от своих личных излишеств. Так ли это, доказать невозможно - Клинтон утверждал, что действовал, чтобы помешать терроризму, - но никто не сомневался, что личные
