Это были первые с 1934 года выборы в межгодие, когда партия, занимавшая Белый дом, фактически увеличила свое число в Палате представителей. Гингрич, возглавлявший борьбу с Клинтоном, чувствовал себя униженным. Через три дня он подал в отставку с поста спикера и объявил, что покинет Палату представителей по окончании срока своих полномочий в январе 1999 года. Также стало известно, что у него был роман с помощницей конгресса, которая была достаточно молода, чтобы быть его дочерью. Когда в декабре выяснилось, что его сменщик на посту спикера, Роберт Ливингстон из Луизианы, тоже прелюбодействовал, он тоже объявил, что покинет Конгресс в январе. Он заявил: "Я должен показать пример, которому, я надеюсь, последует президент Клинтон". Как оказалось, не все импичментщики отличались безупречным моральным обликом.

Не обращая внимания на подобные неудачи, республиканское большинство в Палате представителей продолжало добиваться импичмента президента. 19 декабря, в день, когда Клинтон санкционировал массированные американские авиаудары по Ираку, они достигли своей цели. В основном по партийной линии республиканцы одержали победу по двум из четырех пунктов обвинения, рекомендованных судебным комитетом Палаты представителей. Одно обвинение, утверждавшее, что президент лжесвидетельствовал перед федеральным большим жюри, прошло со счетом 228 против 206. Второе, утверждающее, что он препятствовал правосудию в деле Джонса, было одобрено 221 голосом против 212. Клинтон стал первым в истории Соединенных Штатов должным образом избранным президентом, которому был объявлен импичмент.11

Поскольку для вынесения приговора в Сенате требовалось две трети голосов из шестидесяти семи, исход процесса в верхней палате, где у республиканцев было всего пятьдесят пять мест, никогда не вызывал сомнений. Тем не менее разбирательство длилось тридцать семь дней. Республиканцы из Палаты представителей, представляя свою версию Сенату, утверждали, что лжесвидетельство и препятствование правосудию со стороны Клинтона соответствуют конституционному определению "высоких преступлений и проступков" и оправдывают его отстранение от должности. Адвокаты Клинтона ответили, что, хотя он вел себя плохо, его проступок вряд ли оправдывает такой крайний шаг, как отстранение от должности. 12 февраля 1999 года Сенат отклонил обвинение в лжесвидетельстве 55 голосами против 45, причем десять республиканцев присоединились к сорока пяти демократам, составлявшим большинство. Голосование по обвинению в воспрепятствовании правосудию было более близким - 50 против 50, пять республиканцев присоединились к сорока пяти демократам, выступавшим против. Клинтон победил.

Хотя самые крупные сражения были позади, несколько юридических вопросов, изученных Старром, еще оставались нерешенными. К 30 июня 1999 года (к этому моменту полномочия независимых прокуроров были утрачены) его расследования по делу Уайтуотера и другим вопросам увенчались двадцатью обвинительными заключениями, четырнадцать из которых закончились признанием вины или обвинительными приговорами. Среди тех, кто оказался в тюрьме, были Уэбстер Хаббелл, бывший юридический партнер Хиллари Клинтон и заместитель генерального прокурора при Клинтоне, а также губернатор Арканзаса Джим Гай Такер. Хаббелл был признан виновным в мошенничестве и уклонении от уплаты налогов, Такер - в мошенничестве. Месяц спустя судья Сьюзан Веббер Райт, прекратившая дело Джонса в 1998 году, постановила, что Клинтон дал под присягой "ложные, вводящие в заблуждение и уклончивые ответы, которые были призваны помешать судебному процессу". Признав его виновным в неуважении к суду, она обязала его выплатить адвокатам Джонса 90 000 долларов.

В последний день пребывания Клинтона в должности он признался в даче ложных показаний относительно его отношений с Левински и был оштрафован на 25 000 долларов, которые должны были быть выплачены Ассоциации адвокатов Арканзаса. Его юридическая лицензия была приостановлена на пять лет. Взамен он получил иммунитет как частное лицо от преследования за лжесвидетельство или препятствование правосудию. Наконец, в марте 2002 года прокурор Роберт Рэй, сменивший Старра в конце 1999 года, представил заключительный отчет о расследовании. Он занял пять томов и насчитывал 2 090 страниц. В нем содержался вывод о недостаточности доказательств вины Билла и Хиллари Клинтон в преступлениях, связанных с Уайтуотером. По оценкам экспертов, расследование обошлось американским налогоплательщикам в 60 миллионов долларов.12

И тогда, и позже аналитики пытались оценить наследие этой затянувшейся, неприятной и зачастую грязной борьбы. Многие из этих оценок отражали политические позиции; они с трудом умирали, если вообще умирали, в атмосфере неослабевающей партийной ярости. Республиканцы Палаты представителей и в последующие годы оставались крайне конфронтационными. Демократы с горечью жаловались, что республиканцы, воспользовавшись сексуальным проступком для импичмента президента, исказили конституционный смысл понятия "высокие преступления и проступки" и создали опасный прецедент, на который в будущем смогут ссылаться партийные члены Конгресса, чтобы сместить неугодного им человека.

Затянувшаяся межпартийная борьба заставила некоторых современных наблюдателей указать на громоздкость американских политических институтов. По их словам, если бы премьер-министра обвинили в скандальном поведении, его или ее партия вполне могла бы быстро уладить дело, либо подтвердив поддержку своего лидера, либо выбрав нового. В крайнем случае правящая партия могла бы под давлением назначить новые выборы, которые были бы проведены в кратчайшие сроки. Быстрые решения были недоступны в Соединенных Штатах, чья Конституция XVIII века демонстрировала восхитительную стойкость, но при этом предусматривала систему разделения властей, которая способствовала возникновению враждебных отношений между исполнительной и законодательной ветвями власти. Множество сдержек и противовесов, в частности положение о том, что Конгресс состоит из двух одинаково влиятельных палат, еще больше усложняли американские процедуры. Кроме того, Конституция устанавливала четырехлетний срок полномочий для избранных президентов: Если Клинтон не уйдет в отставку или не будет подвергнут импичменту и осужден, он мог рассчитывать на то, что останется на своем посту до января 2001 года. Когда он отказался уходить, республиканцы решили сместить его. Последовавший за этим сложный процесс расследования, импичмента и судебного разбирательства не только затянулся более чем на год, но и вызвал конституционный кризис. Когда борьба наконец закончилась, многие забеспокоились, что она нанесла серьезный ущерб институту президентства.

Другие наблюдатели не соглашались с этими мрачными размышлениями. Они утверждали, что в будущем политики, прекрасно понимая, что партийные воины не смогли отстранить Клинтона, дважды подумают, прежде чем прибегать к такому тупому оружию, как импичмент. Некоторые редакционные статьи все же согласились с тем, что президент поступил безрассудно. По их мнению, его лжесвидетельство и препятствование правосудию отвечают конституционному определению "высоких преступлений и проступков". Как воскликнул в декабре известный обозреватель газеты New York Times А. М. Розенталь: "Мистер Клинтон не лгал просто для того, чтобы скрыть свою связь с Моникой Левински. Он лгал и лгал, под присягой и прямо народу, и лгал помощникам, которые стали цепной буквой лжи, чтобы построить стену вокруг Белого