— Разумеется, нет, — Гувер хохотнул. — Чем их кормить? Мы бедные торговцы. А они, правда, скоро друг друга жрать начнут. Выпускай нас скорее, пока мы в убыток не ушли.

— Нам сегодня приказали тщательно проверять всех, кто решит покинуть город.

— Да, Вендер. Мы понимаем. Сегодня заплатим один серебряный.

— Ого! — стражник рассмеялся. — А вот это ещё более подозрительно.

— Нет, дружище. Мы давно друг друга знаем и надеемся, что будем сотрудничать и дальше. И в знак нашей дружбы решили порадовать тебя щедрым подарком. Чтобы ты за нас нажрался сегодня до поросячьего визга.

— Да, парни, — стражник усмехнулся. — Благодарю. Езжайте.

— Ещё увидимся, Вендер. — сказал Гувер.

— До встречи, дружище, — поддакнул Баки.

Повозка тронулась и, судя по звуку, выкатилась за ворота. Вскоре подколёсами оказалась земля грунтовой дороги и неприятная вибрация пропала. Клетка на колёсах катилась дальше, увозя меня прочь от Дюринсаля, покачиваясь и подпрыгивая на неровностях дороги. Работорговцы весело смеялись и шутили по поводу своего друга из городской стражи, а я тщетно пыталась освободить свои руки от пут.

Глава 21

«Магия»

Примерно через полчаса, как мы уехали из города, небо начало светлеть надвигающимся рассветом. При этом сумрачном свете я, наконец, смогла рассмотреть, что кроме меня в клетке ещё пять человек.

«Одна, очень грязная девушка, с хвостом. Двое мужчин. Одному на вид лет тридцать или даже тридцать пять. Плечи широкие. Мускулатура развита почти как у атлета. Вероятно, физически, он очень силён и мне непонятно, как его умудряются держать в покорности. Кажется, этот человек легко бы свернул шеи обоим работорговцам. Может, ошейники на рабах имеют какое-то магическое заклинание, вынуждающее людей повиноваться? Этого мне так и не удалось узнать. Вернее, Алексу это не удалось узнать. Да и не похоже, что он вообще пытался. Второй мужчина, парень лет двадцати, двадцати пяти. У него, на редкость, приятные черты лица, и голубые глаза. Наверное, мне такие нравятся. Сейчас у меня память от Алекса и ощущения, которые испытывает женское тело, при взгляде на мужчин, кажутся мне необычными. Это, конечно, не возбуждение. Хотя я пока не представляю, как моё тело, вообще, должно возбуждаться. Но я определённо что-то чувствую. Сложно описать словами. За голубоглазого парня цепляется взгляд, и мысли мгновенно перескакивают на него. Кроме того, возникает что-то похожее на дрожь нервных окончаний. Кроме мужчин в клетке ещё две девушки, примерно двадцати и восемнадцати лет. Сколько лет „хвостатой“ сказать сложно. Если бы она была человеком, я дала бы ей лет пятнадцать. Судя по хвосту и ушам, это кошка дымчатого окраса. Все пленники выглядят измождёнными и у всех тёмные круги под глазами. Причём, женщины выглядят даже хуже мужчин. Парни ещё как-то, более-менее держатся и у них не такой серый цвет лица. Кроме того, я обратила внимание, что люди занимают одну половину клетки, а мы с „хвостатой“ другую, словно мы изгои. Когда, в темноте, меня сюда закинули, я видимо попала на половину людей, но они меня тотчас вытолкнули. Наверное, имеют какие-то предрассудки насчёт эльфов», — я мрачно усмехнулась. — «Кажется, кошка тоже меня сторонится. Она забилась в уголок и лежит там, на полу, свернувшись калачиком. Только телега трясётся, и её хвост то и дело задевает меня по голове. Очень грязный у неё хвост. И сама она выглядит так, словно её в выгребной яме утопить пытались. Ладно, хоть не воняет».

Мои руки и ноги связаны. Упираясь локтями, я кое-как заняла сидячее положение, привалившись спиной к вертикальной стойке клетки. Повязка на лице немного ослабла, намокнув и потяжелев от моих слюней и слёз. Я помотала головой, и смогла стряхнуть её на подбородок. Наконец-то удалось выплюнуть этот проклятый кляп.

— Куда нас везут? — спросила я у людей, немного отдышавшись. Голос получился низким и сиплым, словно я курила с трёх лет. Широкоплечий мужчина нахмурился.

— Не разговаривай с нами, эльфийка!

— Я не эльфийка.

— Да мне плевать, — мужчина нахмурился ещё больше. — Я тебя предупредил. Или ты закроешь свой рот, или я забью тебе кляп обратно так, что ты больше никогда его не выплюнешь.

«Ладно, ладно. Чего так нервничать-то⁈» — я поморщилась и посмотрела на «хвостатую». — «Надеюсь, хоть эта ко мне нормально относится?»

Я легонько толкнула кошку босыми ногами.

— Эй! Ты не спишь? Тебя как зовут?

Кошка подняла голову и секунду смотрела на меня мутным взглядом. На какой-то миг я подумала, что она не говорит на местном языке и не понимает вопроса.

— Мика, — наконец ответила «хвостатая».

— Меня Оли. Приятно познакомиться, Мика.

Кошка сморщила нос.

— Чего тебе?

— Ты как? Что-то неважно выглядишь. С тобой всё хорошо?

— Кушать хочу, — пожаловалась Мика со вздохом. — И пить. Животик сводит и в горле пересохло.

— Не лезь к ней, — усмехнулся здоровяк. — У неё от голода крыша едет. Смотри, чтобы она тебе горло не перегрызла.

«Ты чего в чужие разговоры встреваешь?» — я с неудовольствием покосилась на мужчину. — «И с каких пор тебя начала волновать моя судьба?»

«Хвостатая» тоже взглянула на него, но как-то устало.

«Может они бояться её?» — вдруг подумалось мне. — «Потому и держатся в стороне, сбившись в кучу. У неё ведь, правда, клыки во рту».

— Куда нас везут? — я снова повернулась к девушке.

— Точно не знаю, — Мика села и пожала плечами. — Наверное, на юг, в Шаграз, на невольничий рынок. Баки с Гувером говорили про него.

— Далеко это?

— Вроде бы три дня пути, — «хвостатая» запрокинула голову и издала тихий стон. — Боже, я помру! Как же хочется есть!

И она снова свалилась на спину, раскинув руки. В этот момент телегу тряхнуло, и появился внезапный крен на один борт. Для меня это оказалось неожиданностью. Я не удержалась и заскользила по полу на собственной попе, как на санках. Хорошо ещё, что доски были отполированы телами множества рабов, побывавших здесь до меня, словно паркет во дворце, и в меня не воткнулось ни одной занозы. Я докатилась до Мики, столкнулась с ней и упала головой на её живот. Мои руки и ноги всё ещё были связаны.