Шрифт:
Закладка:
Тогда, в 1995 году, он, начальник факультета академии, где проходили подготовку иностранцы, увидев, как все идет прахом, написал рапорт сам. Его долго убеждали остаться, но он был непреклонен.
Ушел и не пожалел ни разу!
А ведь это уже было – пришла вдруг к нему элементарная догадка. Было в сороковых годах, когда молодых и здоровых увольняли пачками. О многих из них вспомнили лишь в конце 60-х, когда жареный петух клюнул. Только иных уже не досчитались!
Так что ж, неужели когда-нибудь и о нас вспомнят? «Жаль только – жить в эту пору прекрасную уж не придется – ни мне, ни тебе!» – с грустью мысленно процитировал слова классика Олег.
А еще вспомнилась давняя встреча с его первым преподавателем на остановке автобуса у станции метро «Полежаевская» в Москве. Полковник Шванев (сейчас он помнил только его фамилию), старенький и согбенный, в военном плаще без погон, ожидал транспорт, идущий в сторону Серебряного Бора. Когда-то блестящий офицер спецслужб, не носивший формы от капитана до полковника, будучи резидентом советской разведки, служил муллой где-то в Турции, долгие годы созывая правоверных на молитву, а попутно добывая для СССР ценнейшие разведданные.
О нем ходили легенды. Когда он приходил на занятия в группу, все менялось. Слушатели, частенько искушая преподавателя, требовали чуда.
И они его получали! Ровно минуту, по циферблату, полковник Шванев глядел на любой незнакомый текст и, отдав книгу слушателям, выдавал весь текст наизусть, с точками и запятыми, фотографически рисуя картинку в своей превосходной памяти! В это было трудно поверить! Но молодые люди были свидетелями происходящего.
Наш друг молча стоял и наблюдал за забытым всеми стариком, не будучи в силах подойти к нему. Пришел автобус – и Шванев уехал. Уехал навсегда.
Желание читать газету улетучилось. Он поднялся и пошел в свой номер.
* * *
– Давай поедем сегодня вечером в Шарм. Рейсовым автобусом в девятнадцать ноль-ноль, а вернемся им же в двадцать тридцать. Если захотим погулять там еще, можем взять такси, – предложила жена
Он недовольно поморщился. Совсем не хотелось слоняться по единственной главной улице Шарма, толкаясь с иностранными туристами, и отбиваться от прилипчивых местных торговцев. Однако, идя навстречу жене, он согласился, понимая, что прошла уже целая неделя, как они в Египте, и супруге хочется как-то разнообразить их досуг. Кроме того, уже пора подумать о сувенирах. Цены в отеле на те же товары, которые продаются в городе, – космические.
Вечером, проходя с женой по торговой улочке Шарма и останавливаясь у витрин магазинов и лавочек, наш друг увидел все то, что и ожидал увидеть: лежалый товар, который изо всех сил пытались впендюрить туристам местные аборигены. Все то же самое, только куда как в более лучшем исполнении, уже давно можно было купить в Москве. И намного дешевле! Времена изменились.
Да, это вам не конец 60-х и даже не 70-е годы, когда советские хабиры, дорвавшись до загранки из дальних своих частей необъятного Советского Союза, скупали гипюр и мохер и всякую другую ерунду у разжиревших от неожиданно свалившегося на них счастья местных лавочников.
Однако туризм и шопинг – понятия неразделимые! И уже менее чем через час они сидели в рейсовом автобусе, идущем в отель «Мовенпик», с покупками для родных и близких.
Глава 13
Сирия. На маневрах. 1970 г
Учения 1-й танковой дивизии с боевой стрельбой начались в восемь утра с марша и выхода в район сосредоточения.
Маневры проходили в километрах тридцати от района постоянной дислокации. Их замысел состоял в том, чтобы ударом с фронта сковать обороняющегося противника. Затем, нанеся удар во фланг группировки, осуществить ее охват и, выйдя в тыл, окружить.
От каждой бригады в маневрах участвовало по батальону, усиленному приданными средствами. Учитывая обстановку, остальные части и подразделения танковой дивизии находились на своих боевых позициях.
Марш начался вполне организованно. В этом была явная заслуга советских специалистов. Однако, по договоренности с сирийским командованием, все руководство боевыми подразделениями должно было осуществляться сирийскими командирами. А иначе для чего учения?! А хабиры хоть и находились в колоннах, но лишь в подразделениях технического замыкания.
Также, по замыслу учения, воображаемый противник наносил по продвигающимся войскам удар химическими боеприпасами, и личный состав, применив средства индивидуальной защиты, продолжал выполнение боевой задачи, преодолевая на машинах зоны заражения.
В качества химбоеприпасов советские хабиры должны были зажечь несколько бочек с напалмом на пути следования войск. Что они и сделали.
Бочки задымили. Последовала команда «Газы». В воздух взвилась красная ракета. По этой команде все командиры без исключения должны были принять меры к обеспечению безопасности вверенного личного состава. Проследить, чтобы все надели противогазы, были задраены люки и щели боевых машин и т. д. и т. д.
Батальоны двигались в колоннах поротно. С командного пункта, на котором находился командир дивизии лива Аш-Ширази и его офицеры штаба, подполковник Прохорович и наш знакомый без бинокля наблюдали за тем, что не все ротные командиры выполнили команду. А один из них, ведя свою колонну, и вовсе торчал с головой в шлемофоне из люка боевой машины.
Были и другие ошибки: кое-кто из механиков-водителей плохо соблюдал дистанцию движения в колонне; растянулись подразделения обеспечения и тыла; и прочее.
Лива Аш-Ширази приказал готовить к вылету вертолет. Это была двухлопастная машина английского производства «Чинук». В полет вместе с собою он пригласил своего советника подполковника Прохоровича и переводчика дивизии Олега.
В кабине машины было лишь два места: место пилота и еще одно, соседнее, куда и примостился командир дивизии. Прохорович и Олег разместились в десантном отсеке вертолета без особых удобств. По всему периметру машины были протянуты стропы парашютов, а к металлическим стенкам прикручены лавки для личного состава.
Задний люк вертолета не закрывался. Судя по всему, из-за технической неисправности. В отсеке стояло несколько металлических баков с водой. Нашему другу уже было известно, что в полете наступает перепад давления и вода от этого охлаждается. Другое дело, что при наличии пассажиров, коими являлись двое русских, баки можно было бы оставить на земле. Но, как это всегда бывает у арабов, никто этим обстоятельством особенно не озаботился. И баки остались в отсеке. Так и взлетели.
В полете баки
