Шрифт:
Закладка:
25
Я так увлекся общением с Варей, что даже забыл купить сигареты. Утром слишком спешил, чтобы приехать раньше ее, а теперь… теперь у меня, кажется, вовсе не осталось.
— Извините, я сейчас, — остановил я машину у первого попавшегося ларька.
Через минуту я вернулся уже с распечатанной пачкой «Явы» и любезно протянул ее Варе.
— Нет-нет, спасибо, — замахала она рукой. И, заметив недоуменное выражение моего лица, добавила: — Я курю, только когда выпью.
— Ах, вот как! — понимающе протянул я, садясь обратно за руль. — Что ж, это хорошо. Наверное.
— «Артистическое» уже близко? — спросила Варя.
— Да, мы уже почти приехали. Оно ведь рядом с МХАТом.
— А, — сказала Варя.
— Вы, кстати, не там учились? Не в школе-студии?
— Нет, я в «Щуке».
— Тоже неплохо.
Мы подъехали к кафе. Я вышел и сразу закурил. Уже когда зажженная сигарета была у меня во рту, я обратился к Варе:
— Не возражаете?
— Ну что вы, нет, — сказала она. — Вы могли бы и в машине.
— Не хотел беспокоить вас дымом.
— Меня это не беспокоит. Валера ведь тоже курит.
Я сразу внутренне помрачнел, хотя виду не подал.
— Ладно, пойдемте, Варя. — Я бросил окурок в урну — и чуть было не взял девушку под руку. Нет, ну с какой, спрашивается, стати у меня уже появляется к ней некое чувство собственности?..
Мне почему-то захотелось, чтобы в «Артистическом» сейчас был хоть один известный артист, который бы меня знал, и чтобы он со мной поздоровался. Я с большим неудовольствием поймал себя на этом тайном желании. Ведь я же искренне убежден, что даже средний режиссер вроде меня намного значительнее даже самого так называемого крупного актера. Это только обывателям, как правило, плевать на режиссеров, а перед артистами они млеют. Но Варя-то — не обыватель. К тому же она сама актриса. Зачем же мне так хочется пустить ей пыль в глаза, причем теми методами, которые я считаю пошлыми?..
Умом понимая все это, я тем не менее разочаровался, не увидев внутри ни одного знакомого лица.
Мы присели за столик. Вновь досадуя на самого себя, я принялся пускать Варе пыль в глаза другим способом, раз уж не удалось продемонстрировать ей «живую звезду». А именно — заказал чуть ли не все блюда, которые были в наличии.
— Зачем так много? — шепнула Варя.
— А вы не проголодались?
— Не очень.
— Аппетит приходит во время еды, — парировал я и чуть не покраснел от собственной пошлости.
— А кто здесь бывает? — спросила Варя, пока мы ждали заказа.
— Да много разных, — небрежно отвечал я. — Ну вот Смоктуновский, например… — сказал я, вспомнив, что как-то видел его здесь.
— А это кто? — невинно спросила Варя. Я решил, что она шутит, но глаза ее говорили об обратном.
— Вы правда не знаете? — недоверчиво спросил я.
— Нет, извините. — Варя как будто смутилась. — У меня плохо с фамилиями. Это актер?
— Это актер, — подтвердил я.
— Где я могла его видеть?
— Если в кино, то в «Гамлете», «Берегись автомобиля»… Черт, сам уже не помню, где он играл.
— Эти фильмы я не видела, — вздохнула она. — А театр я, честно говоря, вообще не очень.
— Я тоже, — с радостью отреагировал я.
26
Вскоре наш столик весь был заставлен скромными порциями скромных яств.
— Ну вот, видите, — окинул я рукой это богатство. — Как раз на двоих.
— Я очень мало ем, — покачала головой Варя.
— Вы прямо как балерина, — отозвался я, вспомнив, что именно Волнистый сравнивал ее с Одеттой и Одиллией.
— Балеринам надо поддерживать форму, — улыбнулась Варя, — а мне это ни к чему.
Я слегка откинулся назад, словно оценивая ее тоненькую фигурку:
— Мне кажется, даже если бы вы захотели, вы бы не потеряли свою прекрасную форму.
— Я очень худая, — возразила Варя.
— Нет, вы как раз такая худая, какая надо. Без «очень». Человек должен быть худым. А молодая красивая девушка — и подавно.
— Совсем меня засмущали. — Варя опустила глаза и пододвинула к себе первую попавшуюся тарелку с салатом.
— Даже то, что вы смущаетесь, мне нравится, — продолжал я ее нахваливать. — Это тоже редкость в актрисах.
— Да нет, по-моему, большинство из нас как раз очень стеснительные, — не согласилась Варя. — Может, поэтому и идут в эту профессию. Чтобы преодолеть себя…
— Своеобразная причина, — заметил я. — Но уверен, что не ваша.
— Почему уверены? — Варя подняла голову от тарелки.
— Режиссерская интуиция, — в который уж раз в разговорах с ней ответил я этой самодовольной репликой.
— Вы правы, — кивнула Варя. — Я пошла в актрисы только потому, что не знала, куда еще… То есть меня ничего особенно не привлекало, но вот я любила кино — и подумала: а почему бы не сюда?..
— Верный выбор, — одобрил я. — Это ваше. Хотя и на многих других поприщах вы наверняка тоже бы преуспели.
— А вот я сомневаюсь.
— Напрасно.
— Мне даже Валера говорит: «Актрисулька, — говорит, — ты моя, и куда б ты только подалась, если бы кино на свете не было?»
Я еле слышно фыркнул, но Варя это заметила.
— Нет, вы не думайте, — поспешила она оправдать мужа, — он очень ласково это произносит. В шутку даже… В смысле — он действительно так думает, но относится к этому нормально и даже говорит мне об этом таким беззаботным тоном…
Я покачал головой:
— А я бы это назвал — подчеркивать свое превосходство. И неважно, насколько шутлив при этом тон.
Варя озадаченно хмыкнула:
— Я думала, вы, наоборот, проявите мужскую солидарность.
— Ненавижу это выражение, — вновь помотал я головой. — И никогда не проявляю никакой такой солидарности.
— Нет, ну все-таки… — растерялась Варя. — Разве у вас не бывает желания защитить друга от чьих-то нападок?
— А разве сейчас такой случай? — засмеялся я. — Вы ни на кого, кажется, не нападали… Да даже если бы и напали…
— То есть чтобы я ни сказала о вашем друге, вас бы это не задело?
— Варя, — вздохнул я, — если честно, не такие уж мы с вашим Валерием друзья. Просто учились вместе.
— И даже во время учебы не дружили?
— Вот именно что так. У него были свои друзья, у меня свои…
— А мне он сказал, что вы большие друзья, — с огорчением и недоумением произнесла Варя.
27
Мне сразу захотелось утешить девушку:
— Видите ли, у меня просто слишком большие требования — к друзьям и чему-то такому. То есть я не разбрасываюсь такими словами, как «дружба», «любовь»… Допускаю, что Валерий искренне считает меня своим большим другом. Просто он такой человек — очень открытый, и этих больших друзей у него, видимо, крайне много…
— А