Шрифт:
Закладка:
Размышляла я, пока мы плавно передвигались в смежную со столовой комнату. В ту, где мне не так давно давали аудиенцию.
— Правда, красиво? — Марими с гордостью махнула рукой в сторону одного из портретов, висящих на стене. Там была изображена явно она же, только лет эдак …надцать назад. Не знаю, сколько это будет в переводе на их сроки жизни, но Марими на портрете едва перешагнула рубеж между девушкой и женщиной.
— Потрет или вы? — уточнила я, чтобы точно понимать, что должно являться объектом моего восхищения. — Вы и сейчас очень красивы, — отвесила я неуклюжий, но совершенно честный комплимент. — А потрет…
Потрет был достоин Эрмитажа, совершенно точно. Я не ценитель, мне трудно выразить словами про удачно подобранные тона, живые глаза, естественность линий. Но сразу было понятно, что передо мной работа мастера.
— Это рисовал Рикиши еще до обращения.
Я закрыла глаза и сосчитала до тридцати. Медленно. Прогоняя из головы странные мысли о том, сколько же тогда ему сейчас, и что за… что за обращение!
— Он согласился стать нетопырем из–за любви ко мне, — в звоне хрусталя слышалась мечтательная ностальгия и легкое высокомерное презрение.
Ну, началась Санта–Барбара, двадцать четвертый сезон.
— А как же тогда Рикиши достался Соноле?
— Мне подарили еще одного, — все таким же ностальгирующим тоном пояснила Марими. — А держать двух нетопырей довольно затруднительно. Да и наигралась я в него за четыреста с лишним лет.
Я старалась поддерживать на лице гримасу, напоминающую улыбку. Логично же все, на самом деле. Подарили свеженького, двоих поить кровушкой тяжко, старенький надоел.
— А тут как раз Сонола очередной раз овдовела, и я, чтобы сестра не расстраивалась сильно, подарила ей Рикиши. Он, конечно, немного деградировал. Рисовать, например, разучился, — все это произносилось уже буднично–обыденным голосом. — Ведь Сонола всего лишь маг класса D, тогда как я — класс A.
Хотя бы последнюю фразу я в состоянии понять полностью. И даже уважительно склонила голову. Маги класса A — редкость, такого уровня достичь довольно сложно, и я даже где–то видела поименный список таких магов, но Марими среди них не было. Это точно, а то бы отметила.
Вот классы D, E, F — самые распространенные среди аристократов. Ну а я, ясное дело, класс Z, блин… Типа в семье не без урода.
А Рикиши немного деградировал при падении класса хозяйки с A на D. Кажется, я начинаю верить, что с моей кровушкой он быстро станет умственно неполноценным.
Так! Отставить макать капитана! Или верим в лучшее, или сразу ко дну.
— А сейчас у вас тоже есть свой нетопырь? — нет, ясное дело, дарить Рикиши обратно Марими я не собираюсь. Ни за что! Но… Надо рассмотреть все варианты спасения утопающих. Спокойно смотреть, как Рикиши превращается в вурдалака я тоже не смогу.
— Конечно, — женщина понимающе хмыкнула и улыбнулась: — Первый раб всегда запоминается, я тебя прекрасно понимаю. Такая ответственность, а ты еще совсем ребенок, — и тут же она перешла с покровительственно–ласкового тона на деловой: — Сонола очень поторопилась. Попозже ты сама себе выберешь мальчика, и мы сделаем его нетопырем. Конечно, к тому времени тебе надо будет достигнуть хотя бы класса L, но ты быстро развиваешься.
— А как же Рикиши?.. — как я ни старалась, в моем голосе все равно прозвучала беспомощность.
— Не переживай, милая, таких как он, у тебя будут еще десятки. Право же, моветон — так убиваться из–за объедков со стола Сонолы. К тому же, и ей он достался не первой свежести. Оставь его здесь — я о нем позабочусь.
— Вы же сказали, что прокормить двух нетопырей сложно, — я не сразу сообразила, что именно Марими подразумевала под «заботой», и наивно поверила в лучшее.
— Милая, ты действительно еще совсем ребенок, — с этаким покровительственным умилением в голосе прозвенела моя «мамулечка». — У него будет вполне красивое окончание жизни, романтичное, — мечтательным голосом продолжила она. — Я его создала. Я его и упокою. Даже позволю напоследок провести со мной ночь.
— Спасибо, леди, обязательно воспользуюсь вашим предложением, но чуть попозже, — быстро оттарабанила я и снова поклонилась: — Можно, я пойду к себе отдохну?
— Не тяни с этим долго, у него от силы неделя, больше нетопырь его уровня на крови мага твоего класса не продержится, даже если выпьет тебя досуха, — успокоила меня Марими напоследок.
И отпустила…
Я быстро шла, потому что бежать было сложно: каблуки, пышные юбки, узкие коридоры… Меня останавливало только это, а не какой–то там местечковый этикет.
Рикиши… От силы неделя… Не отдам никому! Сама упокою, если уж на то пошло! Сама… Он — мой! Мой!
Перед глазами все расплывалось, горло душил очередной спазм. Никакой радости, никакого упоения победой. Только одно желание — лечь и плакать. Ну, или попереубивать тут всех, а уже потом поплакать. Ненавижу… Всю свою новую родню оптом — ненавижу!
Я влетела в комнату, где был Рикиши и, ожидаемо, уставилась в спину Соноле, продолжающей развлекаться вырезанием на моем… моем парне!
— Ты мне его подарила, помнишь?!
— Конечно, помню, — стерва презрительно фыркнула, как кошка. — Вот нет, чтобы спасибо сказать за то, что я за твоим рабом присматриваю.
— Ты его портишь! — я уперла руки в боки и с вызовом посмотрела на Сонолу.
Та рассмеялась, вроде даже по–настоящему, но все равно как–то неприятно.
— Пара глотков крови мага. Ах, ну да, ты же у нас еще не маг, а так, — почти пропела она, только не кружа по комнате. — И бедный мальчик будет как новенький!
— Отвяжи его, — буркнула я, почему–то не ощущая уже внутри ни злости, ни ненависти, только усталую обреченность. Да, я буду бороться, но завтра… завтра. Все завтра.
— Присматривай за ним, и не клади его спать в свою кроватку без ошейника! — продолжала глумиться Сонола. — Выпьет тебя полностью и все.
Я стояла в центре комнаты, не реагируя, и ждала, пока Рикиши оденется. Он тоже молчал. Хмурился, искоса поглядывал на меня, но молчал.
Обе родственницы настойчиво намекали, что Рикиши может выпить меня досуха, но при этом одна — подарила, а вторая не стала отнимать. Вопрос: после сдачи экзамена я перестала им быть нужна, или они просто нагоняют на меня панику? Раз завтра
