Я напряглась. Похоже, пришло время предупредить, что у меня есть свой ручной… Как там Сонола назвала Рикиши?

— А нетопыря второго уровня можно?

Мужчины рассмеялись, как над удачной шуткой. Но я упорно пристально сверлила седого взглядом, и он заподозрил, что я спрашиваю серьезно.

— Откуда у вас нетопырь, леди, да еще такого высокого уровня?

Я обернулась на Сонолу, но та демонстративно молчала. Ну и ладно, я от нее завтра съеду и как раз под покровительство этого мужика, если я правильно понимаю расклад. Тайком протаскивать с собой Рикиши в сундуке мне не очень хочется, а оставлять… Кукиш им тут всем!

— Мне его подарили.

— Дорогой подарок, — мужчина тоже посмотрел на Сонолу, осуждающе так посмотрел, надо заметить. — И недолговечный.

— Почему?! — ну вот и этот теперь пытается меня убедить, что Рикиши скоро закончится.

— Потому что для того, чтобы поддерживать нетопыря такого уровня в дееспособном состоянии, вы должны быть очень сильным магом, леди. Иначе он быстро деградирует и превратится в обыкновенного вурдалака. Если конечно кто–то не сжалится и не упокоит его раньше.

Странно, но в этот раз не было ни слез, ни жалости, только злость. Сонола не просто использовала Рикиши. Она приговорила его к смерти и… больно ударила по мне. Стерва! Ничего, придумаю что–нибудь, чтобы ее отдача замучила.

— Пока что он вполне дееспособен. И я намерена взять его с собой. Имею я на это право?

— Обыкновенных рабов брать в академию запрещено, — начал молодой, и я замерла, напряженно ожидая продолжения. — Конечно, нетопырь — раб особенный. Правда, в академии еще не было подобного прецедента. — Я смотрела на него с таким лицом, что бы сразу понял — не уступлю, прецедент будет. — Но раз вы родственница Сонолы — нашей гордости и лучшей в своем выпуске, то, думаю, руководство пойдет вам навстречу, — мужчина покровительственно улыбнулся сначала мне, потом стервозной гордости.

Не успела я обрадоваться тому факту, что лучшая в выпуске живет припеваючи в родном поместье, а не где–то замужем в иных мирах, как меня разочаровали:

— Жаль, что после кончины четвертого из ее мужей за такой милой женщиной закрепилась слава «черной вдовы», — ну надо же, тут тоже есть такое выражение. Тоже в честь паука появилось?

Милая женщина смущенно потупилась, слушая восхваления в свой адрес. Четверо мужей… Интересно, сами они кончились или кто–то им помог?

М–да… Куда я вляпалась?!

Начинающуюся панику мгновенно прервало звуковым воспоминанием: скрип тормозов, удар, вскрик. Нет уж, я уж как–нибудь тут. Тем более, у меня должок. Родственнице.

— Ну что ж, леди, до встречи завтра, — улыбнулся мне седой, ненавязчиво намекая, что аудиенция закончена.

Мы с Сонолой раскланялись, утрамбовались в телепортационный лифт, молча добрались до дома.

После того, как органы в теле перестали плясать джигу, я зло поинтересовалась:

— Не хочешь со мной поделиться опытом по содержанию ручного питомца?

Родственница пренебрежительно фыркнула:

— Большой мальчик, сам все расскажет, если посчитает нужным, — тут она мерзко захихикала: — Хотя, по–моему, ты не входишь в список лиц, которым он доверяет.

Главное, злись — не злись, а ответить ей нечего. Права, стерва.

Прямо в коридоре нас встречала целая делегация во главе с леди Марими. Меня даже приобняли, осторожно оттеснив Сонолу в сторону.

— Я очень рада, что ты оправдала мои надежды, — пропела своим хрустальным голосом моя приемная мамочка. — Пойдем, отпразднуем это знаменательное событие… наедине.

Услышав специально выделенное последнее слово, Сонола тихо фыркнула и свернула в одно из ответвлений в коридорах.

А я шла рядом с Марими и размышляла, стоит ли с ней делиться информацией о сделанном мне подарке или не надо. Наконец решилась уже почти возле ее апартаментов.

— Леди Сонола очень щедро поздравила меня с поступлением, — начала я исподволь.

— Да? — в глазах моей приемной мамочки засверкал интерес и я продолжила:

— Она подарила мне Рикиши.

Леди Марими застыла в дверях, потом резко развернулась и пристально уставилась на меня:

— А ритуал передачи прав был?

Я нахмурилась, потом отрицательно помотала головой:

— Нет, я просто напоила его своей кровью без всякого ритуала. А какой ритуал надо провести?

— Напоила кровью? Добрая девочка, — прозвенела Марими, проигнорировав мой вопрос про ритуал.

Стол действительно был накрыт на двоих, но сопровождающая нас делегация молодых людей никуда не исчезла. Они крутились вокруг, стараясь не просто исполнять, а предугадывать наши желания. Ну, а мы вели светскую беседу ни о чем. То есть не совсем ни о чем, но около того. О погоде, о природе, о цвете платья…

Я уже смирилась, что осмотреться в этом мире и самой решить, хочу ли я тут остаться или нет, мне не позволят. Да и странный будет выбор — между жизнью в неизвестном мире и смертью в известном. Скорее, уж нет у меня никакого выбора и не было.

А наш разговор перетек к чему–то более путевому — что лучше всего взять с собой в академию. Правда, мне почти сразу было сказано, что мне все соберут и без моего участия. Единственное, что требовалось — посетить вечером швейную мастерскую. Вообще я даже радовалась, что мы так мало разговариваем, ведь уже было время обеда, а я еще не завтракала.

Но когда первый голод был утолен и перестал давить на мозг, то я занервничала. Рикиши у меня остался без присмотра, а там Сонола бродит. И обряд, опять же какой–то…

Рикиши–обряд–Сонола. Это трио напрочь вытеснило у меня из головы мысли о том, что завтра приемная комиссия будет устраивать мне очередной допрос с пристрастием.

Но леди Марими, как нарочно, не произносила волшебных слов о том, что она наелась. Я же все откровенней ерзала на стуле, и, наконец, решилась нарушить их этикет:

— Простите, но я очень переживаю о своем подарке. Утром я оставила его не в самой лучшей форме и…

— Ничего с ним не случится, — в хрустале зазвенело легкое пренебрежение. — Кстати, пойдем, я покажу тебе одну картину.

Послать приемную мамашу в пеший поход по труднодоступным местам я не рискнула. Тем более, в раскладе сил и кто тут за кого, я до сих пор ориентируюсь очень смутно, точнее вообще ничего не понимаю.

Вот пожилая леди… Явилась и вышибла у меня уверенность из под ног. Не верю я, что она планировала меня приободрить, сыграв вальс из моего мира.

Сонола… Вот, что это была за выходка