Шрифт:
Закладка:
«Ты разве не видела? Либо эта мышь знает не больше нашего, либо по ней давно плачет Воздушный театр».
Смущение и растерянность Рут были настолько ощутимы, что, казалось, их можно потрогать. Кай был уверен – она сама не очень понимает, что же произошло на утренней тренировке.
«К слову, о театре. – Майя задумчиво смотрела куда-то в сторону. – Вот и наша новая головная боль. Тоже пойдешь обмениваться светскими любезностями?»
Кай проследил за ее взглядом – у воздушной пристани как раз выходили из корабля Дарина и Флам. Они, как и всегда, были одеты в неприметную рабочую одежду, что уже, кажется, никого не удивляло. Их семья не пользовалась никакими благами и привилегиями творцов, предпочитая жить без слуг, на скромные средства, заработанные собственным трудом в Воздушном театре. Они считались в лучшем случае чудаками или безумцами.
Вместо ответа Кай приобнял даллу. Он знал, Майе сейчас это было нужно, чтобы успокоиться. Пусть она в этом никогда и не признается.
«Они нелепые», – Майя брезгливо чуть сморщила нос.
Кай задумчиво кивнул. Уж пожалуй. На фоне разодетых гостей простые тренировочные рубашки и брюки – спасибо, хоть чистые и выглаженные, – смотрелись неуместно, будто Дарина и Флам оказались здесь случайно. Берущие, разносившие угощения и следившие за порядком, и то выглядели наряднее. Флам к тому же с самого детства сильно хромал на одну ногу. Огненно-рыжие волосы Дарины были собраны в небрежную косу, которую она постоянно теребила, что совсем не улучшало прическу. На ее бледном веснушчатом лице то и дело пятнами вспыхивал яркий румянец. Держались они, впрочем, со спокойным достоинством.
Кая охватила привычная гордость за Майю. Как бы он ни плевал на мнение остальных, все же приятно было ловить восхищенные взгляды, направленные на его даллу. Она умела выглядеть великолепно – изящная, высокая, за такую красоту ей легко можно было простить надменность. Дарина, Рут, одна невзрачнее и нелепее другой, смотрелись на фоне Майи особенно тускло. Кай с интересом, в котором почти сквозило сочувствие, подумал, каково теперь Мику с его новой даллой. Он помнил Лику, она была хороша. Не так, как Майя, другой красотой, но все же.
Далла уловила тень его мыслей и тихонько хмыкнула под нос.
«А вот это уже интересно», – Майя внимательно следила за тем, как Дарина и Флам решительно направились к очереди, в сторону Мика и Рут.
«Думаешь, не случайно?» – Кай не сводил заинтересованного взгляда с Флама, что-то быстро объяснявшего Мику.
«Не слышала, чтобы они крепко дружили. Я, конечно, могу чего-то не знать. Но такое совпадение… Стоит иметь в виду».
Майя, конечно, оказалась права. Можно было сейчас тоже двинуться в сторону очереди и попытаться что-то разузнать, но это выглядело бы странно и привлекло ненужное внимание. Придется наблюдать издалека, кляня себя за то, что они не подождали с разговором.
«Не переживай, при нас бы они все равно не стали обсуждать ничего существенного. И засвидетельствовать свое почтение Его Величеству тоже успеем, весь вечер впереди», – к Майе вернулись привычные спокойствие и рассудительность.
– Куница сегодня без помощника, – Кай наконец заговорил вслух, кивая в сторону главного цензора. Слишком долгое молчание явно указывало на мысленную связь и считалось невежливым. Он имел в виду Ясона, мастера, работавшего на Куницу.
– Наверняка тоже трудится, – невесело усмехнулась Майя. – Я давно с ним не разговаривала.
Им нередко давали одно задание на троих. Ясон, не обремененный обязанностями творцов, был куда свободнее и прямее в своих действиях. Но Кай и Майя все же имели возможность общаться в других кругах, работать тоньше и тише, и зачастую именно им удавалось добыть самую важную информацию. Ясон был их ровесником, и во время совместной работы между ними завязалось какое-то странное немногословное товарищество.
– Неплохо бы узнать, над чем он трудится. – Кай задумчиво почесал подбородок. – Возможно, нам есть что обсудить.
– Если бы Ясону было что рассказать, он бы не стал ждать. – Майя покачала головой. И с неожиданной улыбкой спросила: – Хочешь потанцевать?
– Конечно же.
И они пошли танцевать.
1009 год от сотворения Свода, Главный двор, тридцать первый день третьего летнего отрезка
Рут
Остаток вечера прошел как-то скомканно. Рут устала, у нее болела голова, ныли ожоги на руках, и ей ужасно хотелось поскорее оказаться в своей комнате и уснуть. Она рада была улучить минуту и сбежать от всех в тишину придворного сада. Бесконечные перешептывания, пристальные или, чего хуже, сочувственные взгляды и череда формальных бесед с непривычки окончательно измотали ее. И уж совсем неготовой Рут оказалась к выпадам Кая и Майи. Теперь она сидела на каменной скамейке у одного из многочисленных фонтанов и молилась всем Стихиям сразу, чтобы ее никто подольше не искал.
Встреча с Лаймом оставила странный осадок в душе. Они оба были искренне рады друг другу и даже смогли немного поговорить с глазу на глаз. Лайм торопливо и сбивчиво рассказывал про целительную, родителей, брата, Лику… Из его слов складывалось впечатление, что он неплохо справляется. Рут не хотелось его расстраивать, и она поспешила обратить в шутку все свои злоключения, отвечая на расспросы бывшего далла. Но с каждой минутой неискренность и наигранность их разговора тяготила ее все сильнее. Так что Рут была почти рада, когда беседа прервалась. До них с Миком дошла очередь засвидетельствовать свое почтение Его Величеству.
Мик мысленно предупредил Рут, что говорить будет он, а ей надо лишь произнести приветствие и поклониться. От волнения Рут почти ничего не запомнила из этой встречи, только бивший ее озноб и громко стучавшее в ушах сердце. Она впервые видела Его Величество так близко. Император неожиданно оказался ниже ростом, но в целом полностью соответствовал своим портретам, виденным ею прежде. Стихия Огня вокруг этого жилистого, крепкого темноволосого мужчины просто бесчинствовала, казалось, воздух вот-вот воспламенится под натиском такой силы. Когда Рут осмелилась на секунду поднять глаза, ей показалось, что в стальном взгляде Аврума сквозит интерес, но их с Миком время уже подошло к концу. Засвидетельствовав почтение императрице, хрупкой нервной блондинке в мехах, они наконец были свободны.
Она впервые в жизни не станцевала ни единого танца за весь праздничный вечер.
– Вот ты где!
От неожиданного оклика Рут вздрогнула и резко повернула голову. На садовой дорожке позади скамейки стоял Мик, вальяжно опустив руки в карманы. Он выглядел потрепанным и уставшим.
– Потерял меня? – Рут сильно сомневалась, что он так уж тосковал по ее обществу. Скорее всего, просто пора было
