Вот выиграем соревнования — так сразу и перестану.

Если выиграем, конечно.

Пока что Морской корпус в групповом зачете шел третьим, после павлонов и пажей. Пробежали мы неплохо, а вот отстрелялись, мягко говоря, не очень — я честно выбил положенные семьдесят четыре балла из сотни, а вот Тимур налажал: на последнем патроне дрогнула рука, и пуля ушла вообще мимо мишени.

И, если все так и продолжится, кубок нам точно не грозит.

— Давай, давай! — взревел Медведь, вскакивая со скамьи.

Мы с остальными вскочили вместе с ним. На ринге Камбулат пробил свою коронную серию, потом все-таки свалился в партер, но вместо того, чтобы забрать второй раунд по очкам, вдруг совершенно неожиданно вывел своего соперника на болевой. И тот захлопал ладонью по татами, показывая, что схватка завершена.

Есть! Забрали АРБ! Ну, Камбулат, ну красавчик!

— Досрочную победу одерживает Виктор Камбулатов! — провозгласил комментатор, и трибуны ответили ему дружным гулом. — По итогам секции армейского рукопашного боя Морской корпус получает десять очков!

У пажей девять, а у павлонов, которые до этого шли во главе турнирной таблицы — всего шесть. Если я все правильно посчитал, пехота рухнула с первого места сразу на третье.

— Отлично! — закончив радоваться, Медведь повернулся ко мне. — Ну, нам теперь на боевом применении не облажаться — и кубок наш! Ты давай уж там, постарайся!

— Я-то постараюсь. Вы тоже не подкачайте, — мрачно буркнул я.

— Шутишь, матрос? — Медведь усмехнулся. — Это хорошо. Значит, настрой боевой. Так, готовься, скоро выходим.

Загудели механизмы, и площадка начала преображаться. Сложились канаты ринга, ушло куда-то вниз мягкое покрытие, на которые я каких-то полчаса назад отправил каратиста из Михайловского. Пол опустился на несколько метров, а по периметру и внутри прямоугольника примерно двадцать на сорок метров поднялись перегородки из свинца и карбона.

Групповой зачет по боевому применению проходил в тройках и имитировал бой в замкнутом пространстве.

Скоро нам предстоит спуститься в этот лабиринт, а с другой стороны, по результатам жеребьевки, появятся пажи. Павлонам с остальными в этой дисциплине не светит — даже самые толковые из Одаренных юнкеров до наследников старейших родов все-таки не дотягивают. Объективно по совокупной мощности краснопервые сильнее нас раза в полтора, но для победы этого все же недостаточно.

На площадке выяснится не только чей Дар сильнее, но и кто лучше подготовился работать в группе, чей командир тактик не только на словах, а еще и на деле.

Правила соревнований по боевого применению дополняли и наворачивали уже лет триста — задолго до появления самого термина. Однако за последние полвека они почти не изменились.

На площадке — по три бойца от каждой команды. У каждой своя база, на базе — флаги, красный и синий. Победа в раунде присуждается по очкам или при выведении из строя всех бойцов команды соперника. Но можно пытаться победить досрочно, добравшись до вражеского флага, который нужно не только стащить, но и успеть доставить к себе на базу.

Чуть меньше тысячи квадратных метров — и сотни разнообразных ходов и тактик, которые мы, не жалея сил, отрабатывали на Полигоне в Корпусе,

— Приглашаю на площадку команды Морского и Пажеского корпусов! — прогремел комментатор. — Спортсменам — приготовиться!

— Ты как, отдышался? — повернулся Медведь к Камбулату, который уже успел переодеться и стереть пот.

— Нормально, — кивнул тот. — Жить буду. Тут бегать некуда.

— Отлично. Давайте, как договаривались. Соберитесь. Вздрючим красноперых — и праздновать!

— Где, в казарме? — фыркнул кто-то сзади на скамейке. — Увольнения-то — тю-тю…

— Отставить уныние, мичман! — широко ухмыльнулся Медведь. — Граф Шувалов все продумал. Но сначала — кубок. Так что не расслабляться!

— Есть не расслабляться! — дурачась, мы с Камбулатом вскинули ладони к несуществующим фуражкам.

— Пойдемте, вон, зовут уже!

Мы замерли у лестницы на краю площадки, ожидая команды спуститься. И в этот момент я почувствовал на себе чей-то внимательный, цепкий взгляд, поднял глаза и замер.

У противоположного конца площадки, возле служебного входа напротив красного флага, стоял Григорий Григорьевич Распутин собственной персоной. Он устроился сразу за дополнительной прозрачной стенкой, там, куда не пустят простых смертных, и, облокотившись на ограждение, смотрел прямо на меня.

Вот тебе и не высунулся. Проклятые блогеры, чтоб их всех… Вряд ли Распутин явился сюда исключительно ради любви к спортивным дисциплинам. Если мы сейчас победим… Полагаю, подозрений у него станет еще больше. Раз этак в десять.

Черт! И что делать?

Решение, собственно, я уже знал. Моим товарищам оно, конечно, не понравится, но…

Но увы.

— Команды — на площадку! — раздался усиленный динамиками голос сверху.

— Пошли! — Медведь приобнял нас за плечи и принялся, наверное, уже в сотый раз повторять схему. — В первом раунде попробуем напролом. Идем по центру, тройкой. Я держу Щит, Камбулат — ударная сила, Вовка — на добивании. И паси тылы с флангами. Если красноперые разделятся — флаг про… потеряем.

Я лишь кивнул. Работа в тройке была отлажена на тренировках уже давно, но сейчас мои мысли были заняты другим. Распутин так и стоял у перил, и уходить явно не собирался. И если успехи в АРБ можно было списать на хорошую физическую подготовку, технику и везение, то на боевом применении придется быть скромнее некуда. Одаренный такого ранга наверняка заметит запредельную для курсанта-первогодки технику. И может почувствовать мощность даже за свинцовыми поглотителями.

А учитывая наглость и возможности Распутина, если у него появятся серьезные подозрения, то он меня запросто достанет меня и в Корпусе.

И никакое казарменное не спасет… Обидно.

Мы вышли на исходную и встали, в ожидании команды на старт. Заиграла бравурная музыка, комментатор что-то рассказывал о составах команд, но я его не слушал. Скорее бы уже… Закончить, опозориться, и дело с концом.

— Командам — приготовиться! — музыка стихла и под сводами Дворца Спорта загремели слова судьи. — Три… Два… Один… Начали!

— Вперед! — зарычал Медведь, срываясь с места.

Я чуть отстал, как положено третьему номеру, и двинулся следом, готовясь в любой момент нырнуть за чужой Щит. Учитывая габариты Шувалова, бояться было почти нечего. Мы быстро продвигались по левому флангу, обходя углы и изо всех сил вслушиваясь. Зрители смотрели за нами сверху, затаив дыхание, и в огромном зале вдруг стало так тихо, что я