военного совета был одет в сине-красную тунику камердинера легиона. Пух его белых волос плавал над почти облысевшей макушкой. Глаза слезились, но покрытые старческими пятнами руки не дрожали.

– Э-э, принцепс?

– Да, мастер Магнус?

– Как фактический командующий разведкой я… – он сдержанно повел плечами, – полагаю возможным, что мне следовало бы знать источник ваших сведений.

Последние несколько слов он процедил сквозь зубы.

Тави серьезно кивнул:

– Я понимаю ваши чувства. – Он обвел глазами остальных. – Красс и его рыцари Воздуха нашли пригодную для высадки площадку. Прежде всего спустим на берег легионы, а за ними, как время позволит, гражданских. – Он обратился к Варгу. – Действовать придется быстро. Я сделаю все возможное, чтобы обеспечить ваших соплеменников доступным убежищем.

– Которое через несколько дней сметет ворд? – вмешался Насауг.

Варг ответил своему помощнику чуть слышным укоризненным рычанием. И не мигая взглянул на Тави:

– Он дело говорит.

Тави сделал глубокий вдох и кивнул:

– Конечно, он прав. Им понадобится защита городских стен.

Макс угрюмо мотнул головой:

– Старику Ванориусу это не понравится.

– Пускай не понравится, – прямо ответил Тави. – Уломаем. – Помедлив, он заговорил мягче: – К тому же, думается, он не так уж огорчится, получив для защиты стен несколько тысяч канимских ополченцев.

Варг вопросительно рыкнул и слегка склонил голову.

Тави уверенно взглянул на него:

– Ты думал, я ожидаю, что ты оставишь своих мастеровых без охраны?

– А если добьешься, чтобы кое-кто из наших сражался за вас, – отозвался Варг, – вы будете в выигрыше.

– Вы не ворд, – просто сказал Тави. – Между собой мы потом разберемся.

Варг ответил долгим взглядом и слегка наклонил голову набок.

– Тавар, – пророкотал он, поднимаясь. – Я займусь предложенными тобой приготовлениями.

Тави ответил ему канимским поклоном, постаравшись точно соразмерить его с поклоном Варга.

– Ценю твое согласие, Учитель войны. Доброго дня. И тебе, Насауг.

– Тавар, – проворчал младший каним. Оба, основательно пригнувшись в дверях, покинули каюту. Остальные восприняли это как разрешение вернуться к своим обязанностям и тоже потянулись наружу.

– Магнус, – тихо позвал Тави. – Минуту…

Старый курсор задержался, обернулся к нему.

– Дверь, – напомнил Тави.

Магнус закрыл дверь и снова обернулся:

– Принцепс?

– Прошу прощения, что так вас обрезал. Надеюсь, подсек не обе ноги.

– Принцепс, – вздохнул Магнус. – Не время нынче для изысканных речей.

– Понятно, – тихо ответил Тави. – И мне действительно нужна ваша помощь. Сведения мои… неполны. Мне нужно, чтобы вы переговорили с начальником разведки Ванориуса и точно выяснили, где теперь Аквитейн и как с ним связаться.

– Принцепс…

– Я не могу вам ответить, Магнус, – тихо и сдержанно сказал Тави. – Уверен, что и мой дед не открывал вам всех своих источников.

Магнус задумчиво всмотрелся в его лицо и склонил голову со словами:

– Хорошо, принцепс.

– Благодарю, – кинул Тави. – А теперь… Вы уже не первую неделю коситесь на Маркуса. Я хотел бы знать причину.

Магнус покачал головой и, помедлив, ответил:

– Не уверен, что ему можно доверять.

Тави нахмурился:

– Во́роны, Магнус? Не верить Валиару Маркусу? Почему?

– Он… – Магнус вздохнул. – Ничего определенного у меня нет. А я не первую неделю копаю. Просто… с ним что-то не так.

Тави крякнул:

– Вы уверены?

– Разумеется, нет, – не задумываясь, отрезал Магнус. – Ни в чем нельзя быть уверенным.

Тави кивнул:

– Но и не отказываетесь от своих подозрений.

– Нутром чую, – сказал Магнус. – Я знаю. Просто не могу сказать, откуда знаю. – Он поднял руку, отбросил со лба седые волосы. – Возможно, я просто поглупел к старости. – Он вдруг прищурился, глядя на Тави. – Как давно вы узнали о Секстусе?

– Через несколько дней после отплытия из Кании, – спокойно ответил Тави.

– И молчали.

Тави пожал плечами:

– Это известие ничего бы не изменило – только напугало бы наших и сделало их уязвимыми в глазах канимов. – Он покачал головой. – Мы все сидим на тихоходных судах, и делать нам нечего, кроме как пережевывать дурные новости – не прошло бы и недели, как на палубу пролилась бы кровь. А так, пока все узнают, мы будем уже в деле. Каждому хватит других забот.

Магнус вздохнул:

– Да, полагаю, молчать было необходимо. – Он покачал головой и вдруг блеснул глазами. – И все же прошу вас, принцепс, не брать такое в привычку. Сердце у меня так долго не выдержит.

– Постараюсь, – сказал Тави. Кивнув Магнусу, он повернулся к своему столу. – Да, мастер…

– Хм?

Устало обмякший на стуле Тави поднял голову:

– Валиар Маркус спас мне жизнь. А я ему. Не могу представить, чтобы он выступил против легионов. И против меня.

Магнус долго молчал. Ответил он тихо:

– Такими нам всегда видятся предатели, мой мальчик. Потому мы их так ненавидим.

И старик вышел из каюты.

Аквитейну Аттису, всю жизнь тянувшемуся к алеранской Короне, оставался до нее один шаг. Нетрудно поверить, что кто-то таит нож за пазухой, выжидая время для удара.

Тави прикрыл глаза. Он чувствовал себя слабым и беззащитным. Ему было страшно. Вскочив с места, он шагнул к дальней стене и принялся надевать доспехи – броню, снятую с умершего от ран легионера взамен оставленной в молварской гавани. Привычная тяжесть алеранской лорики остужала и внушала уверенность. Повесив на бедро меч, он ощутил, как поет в клинке холодная сила стали.

У него еще осталась работа.

Пора ею заняться.

Глава 3

– Спину прямо, – командовала Амара. – Пятки сильней разведи.

– Зачем? – крикнула девочка на пони.

Она выезжала лошадку на манеже, отведенном небольшому конному отделению Гарнизона. В сущности, это была заглубленная на четыре фута площадка, выложенная мягкой землей, около двухсот ярдов в длину и вдвое меньше в ширину.

– Так легче держать равновесие, – крикнула с земляного бортика Амара.

– Я и так отлично держу, – упорствовала девочка.

– Это сейчас, – сказала Амара. – А когда Аякс вдруг взбрыкнет, увидишь, что не очень-то.

Темноволосой курчавой девочке с глазами цвета спелого ореха исполнилось восемь лет. Подняв голову, она фыркнула – и Амаре явственно представился Калар Бренсис Младший. Она прижала руки к животу и вздрогнула.

– Постарайся держаться бедрами, Маша, – крикнула она. – Голову прямо. Представь, что на ней стоит чашка с водой и тебе надо ни капли не пролить.

– Глупости, – с улыбкой отозвалась Маша, проезжая мимо Амары. И уже через плечо весело крикнула: – Зачем мне брать чашку воды на прогулку на пони?

Амара невольно улыбнулась. Улыбки этой долгой и безжалостной зимой стали редкостью. Столько великих и ужасных событий случилось со всей страной, что легко было потерять из виду одну гибель, пусть даже отважного и верного державе человека. Одна жизнь была неизмеримой малостью в счете общих потерь.

Маше, когда она услышала от Бернарда,