Я дернул поводья и прислушался к своим ощущениям. Магия пока вела себя спокойно. Резерв восстанавливался очень медленно, и после последнего заклинания едва ли прибавилось хоть что-то.

Надеюсь, в черте города все будет иначе.

Мы неторопливо ехали за пятеркой всадников и больше молчали. Гнетущая атмосфера дороги и общее настроение не располагали к разговорам.

Внутри туго закручивалась спираль напряжения. Так бывает, когда не понимаешь, что ждет впереди. В голове крутятся безрадостные мысли, в груди сердце превращается в тяжелый булыжник, а горло дерет от желания глотнуть побольше кислорода.

В какой-то момент захотелось все бросить и дернуть лошадей в обратный путь, но я изо всех сил сдерживал себя.

А буквально через несколько минут, раздались тревожные крики охранников. Я обернулся и увидел, что Соколов пришел в себя и активно пытается выбраться из кареты.

«Твою ж сияющую сферу! Булавки перестали действовать?» — подумал я.

Гаврилов тоже заметил неладное и притормозил, поравнявшись с тюремной каретой, чтобы предупредить о способности Соколова.

А вот проводники совсем не обратили на происходящее внимание. Видимо, работа их полностью поглотила их.

Охрана старалась унять разумника, била его по рукам, но это лишь сильнее распаляло активность Соколова. Он метался от одного окна к другому, выбил стекло, испугав лошадь. После этого люди старались держаться позади кареты.

На долю мгновения я растерялся. Если наш пленник сейчас выломает дверь, выскочит на ходу и даст деру, то мы здесь застрянем надолго. Тем более, если он пришел в себя, то значит, может воздействовать на охранников. А этого нельзя допустить.

Меня успокаивал только тот факт, что здесь очень плохо работала магия. Одно заклинание, и Соколов полностью выжег бы себе резерв.

Передав поводья Чернышову, я попросил его сбавить ход и сдвинуться, чтобы я мог видеть Соколова. А заодно и крикнул магам, чтобы не смели показывать нос наружу.

На узкой дороге встать в две полосы оказалось нелегкой задачей. Колеса карет едва не терлись друг об друга, а окна были почти напротив друг друга.

Я искренне надеялся, что никто из моих не решит выглянуть.

Соколов притих, наблюдая за нашими маневрами, а потом заметил меня и оскалился в улыбке. В его глазах плескалась ненависть и отчаяние. В таком состоянии маг способен на многое.

Но пока мы были в движении, ему было сложно поймать мой взгляд. Хорошо, что эта часть дороги не была идеальной!

— Не делай глупостей! — крикнул я.

— Я не вернусь туда! — выплюнул он, пытаясь дотянуться до ручки кареты с магами.

Я не мог допустить, чтобы он навредил моим ребятами, и поэтому резко выхватил из кармана посох. Затем обернулся к Чернышову и приказал сбавить ход.

— Не дергайся, последний раз предупреждаю! — рявкнул я, когда мы поравнялись с Соколовым.

Теперь он не мог достать до окна и жадно пытался поймать мой взгляд.

— А то что⁈ Палкой меня ударишь?

— Хотя бы и так, — улыбнулся я.

Тратить силы в этом месте мне совершенно не хотелось, но поведение Соколова крайне меня беспокоило.

Отдав посоху крупинку силы, я замахнулся, целясь в голову разумнику. Тот до последнего не верил, что я его ударю, и поэтому даже не дернулся, чтобы отпрянуть.

И был прав. Потому что я не собирался бить его. У меня были совершенно другие планы.

Глава 6

— Когда они должны приехать? — раздраженно спросил архимаг своего помощника.

Он задавал этот вопрос уже в седьмой раз и с каждым разом получал неизменный ответ:

— Уже скоро.

Помощник не решался ответить ничего другого, так как в такие моменты архимаг приходил в ярость и швырялся в него всем что под руку попадется. И хорошо, если это были смятые листы бумаги, а не тяжеленные вазы, расставленные по всему кабинету. Их совсем недавно подарили архимагу, в честь его заслуг перед городом. Десяток здоровенных емкостей из магического стекла. Их без магии и поднять-то было сложно. Но никто точно не знал, как силен архимаг.

— Проводников же к ним послали? — спросил он, держа в руке чернильницу.

— Да, всю команду, — осторожно ответил помощник, беспокойно глядя на склянку.

Если архимаг ее запустит, то уборкой кабинета заниматься придется до завтра.

— И Серебрянский с ними?

— Да, Михаил Андреевич уведомил, что они выехали из города людей в согласованном составе.

— А Степан? У него удобная карета?

— Не могу знать, господин архимаг, — ответил помощник и на всякий случай перенес вес на правую ногу, чтобы в случае опасности можно было сразу сместиться.

— Ступай.

Архимаг задумчиво продолжал вертеть чернильницу и совсем не обращал внимания на напряженного помощника.

Все путешествие Серебрянского должно было занять всего сутки. Он бросил очередной взгляд на часы и скривился. Уже прошло гораздо больше времени.

Неужели застряли в приграничной зоне? Но как? С ними десятка проводников. В Котове он был уверен.

Нет, тут что-то другое.

Диверсия людей? Может быть.

— Ковальдовский! — рявкнул архимаг, едва взглянув на дверь.

— Слушаю, господин архимаг! — он знал привычки своего руководителя и далеко от его кабинета не уходил.

— Вышлите им навстречу магов.

— Но они же могут разойтись в пути, — удивился он. — Давайте еще немного подождем. Возможно, Котов не рассчитал силу и путь занял больше времени.

— Ты мне перечить вздумал? — повел бровью архимаг, и Ковальдовский побледнел.

— Никак нет! Какие будут конкретные указания? — помощник резко выпрямился и хрустнул коленями.

«Возраст уже не тот, чтобы так дергаться,» — с сожалением подумал Ковальдовский. Он уже не один год служил у архимага и каждый раз клятвенно себе обещал уволиться. Но неизменно находил еще больше причин остаться.

Ведь порой