Был еще седьмой участник на этом собрании, но никто, кроме Родственника Христа его не видел и, соответственно, никаких действий предпринять не мог. А сам Родственник Христа не хотел спешить с обнародованием столь важной информации, не продумав как следует, не упустит ли он неведомую ему сейчас выгоду, открывая секрет остальным.

Первым слово взял Волшебник. В его компетенции было объявлять повестку дня и подводить итог заседания.

— Итак, сегодня, уважаемые коллеги, мы поговорим о проблеме уже давно висящей у нас над головой. О проблеме, за повседневностью дел, забываемой нами. Откладываемой на потом. Вы все привыкли, что я за вас решаю все ваши вопросы. Хотите фруктов, и я заказываю их в Зелёной стране, хотите ветер и дождь, и я выписываю по накладной тучи и воду. Ищу подрядчиков, чтобы разбрызгать ее мелкими порциями у вас над головой. Со стороны выглядит очень легко и просто, не правда ли? А я устал все делать в одиночку, и сегодня мне нужна ваша помощь.

— В чём проблема-то? — покосившись на усы Васи или Пети, которые тот почему-то начал теребить, выдохнул Одуванчик.

— Проблема, коллеги, в крыше, — проворчал Волшебник и, видя, что это ни о чем не сказало слушателям, пояснил, — в крыше почтенной Аллы Фёдоровны. Ну, поняли теперь? Поехала у неё крыша. И я один бессилен помочь справиться с её проблемой. Здесь нужен волшебник более высокого ранга. Такой, как Ян Игнатьевич. Но одного меня он может не послушать. Надо, чтобы и вы присоединились к моей просьбе помочь несчастной. Вот Священник, ты же авторитетный человек. Грехи людям отпускаешь, наставляешь на путь, на благодетель. А Родственник Христа вообще фигура почти мифическая. Ну а Одуванчик, Вася и Петя сгодятся для массовости. Поможете?

— Э-э-э, — замялись близнецы, — мы не против.

Им поддакнули все оставшиеся, кроме Родственника Христа.

Воодушевленный Волшебник продолжил:

— Это еще не все. Хоть и не скрою, это и есть основная проблема, которую я решил вынести на наше собрание. Есть ещё небольшая проблемка, которую мы если успеем, то обсудим. Это поведение Родственника Христа в миру. Прошу проголосовать. Кто согласен с повесткой дня, поднимите руки. Поднялось три руки. Одуванчик, Родственник Христа и Священник. Петя и Вася с безразличным выражением выслушали, но рук не подняли.

Вася и Петя, как всем казалось, были анархистами. Они никогда не голосовали, не выдвигали идей. Просто молча приходили, барабанили от нетерпения пальцами по столу, слушали, по крайней мере, так казалось остальным, и так же молча уходили. Куда — никто не знал. Они были нездешние.

— Кто против, — продолжал процедуру Волшебник. Не увидев ни одной поднятой руки, Волшебник, улыбнувшись, продолжил.

— Ну, раз все согласны, давай, сегодня твоя очередь выступать первым, — обратился он к Священнику. — Отрепетируем как следует, к Яну Игнатьевичу нельзя идти без подготовки.

Священник встал и уже собрался кашлянуть, чтобы прочистить горло перед длинной речью, как раздался жалобный вопль Одуванчика:

— Не кашляй на меня! Пожалуйста! Ты же знаешь, от твоего кашля у меня будут проблемы!

— Тьфу ты, — чуть не выругался служитель культа. — Опять ты за своё, Одуванчик. Я же тебе сказал, добудь себе, наконец, лак для волос или больше не приходи. Исключим.

— Итак, собратья, — помявшись, начал речь Священник. — Перехожу к первому вопросу, и заключается он в неадекватном поведении Аллы Федоровны. Сейчас вспомним наши к ней претензии за последнее время, и именно с этим заявлением мы и пойдем к Яну Игнатьевичу.

— Уже прошел месяц с тех пор, как Алла Федоровна больше не стучит в стены, пол и потолок так, что слышно даже в моей опочивальне. Вместе с наступившей тишиной от меня ушли святые видения, посещавшие каждую ночь под ее стук. Теперь ночью она спит, а не прогоняет нечистую силу прочь от нашей обители. Нельзя так! Без ее защиты мы становимся уязвимы перед нечистью.

— Больше нет красочных волн от ее шаманства, — поддакнул Родственник Христа. — Она больше не рвет туалетную бумагу, не складывает ее в кучу посреди своего жилья и не жжет в попытке вызвать свой же дух пятисотлетней давности. Нет больше этого прекрасного дыма, нет волшебства!

— А какого ценного свидетеля теряет историческая наука! Она стала забывать свои прошлые жизни и больше не расссказывает, как пятьсот лет назад была француженкой и сражалась с англичанами. Научное сообщество сильно обеднеет, если мы оставим все как есть! — воскликнул Волшебник.

Родственник Христа причмокнул, вспоминая, какими пикантными подробностями украшались былые свидетельства почтенной Аллы Федоровны.

— Да, — вздохнул Священник, — Алле Федоровне требуется помощь и как можно скорее. Если только не поздно уже.

— Вопрос проработан, решение вынесено, — подвел итог Волшебник. — Сегодня же идем к Яну Игнатьевичу и просим применить всю его силу для излечения страдающего ближнего.

Оставшаяся пятерка участников энергично закивала.

— А теперь переходим к самому непростому вопросу. Поведение Родственника Христа в миру, — Волшебник поднял укоряющий взгляд на сидящего недалеко от него высокого худого мужчину с хитринкой в глазах и потрепанной бородой. — Жалуются мне на тебя наши собратья по несчастью. Прикрываясь родством с культовой личностью, нечестно ты себя ведешь. Уже в который раз!

Волшебник так разволновался, что крупные капли пота полились с его лба и попали в глаза, заставляя прищуриться.

— Берешь на хранение сигареты, и потом все их куришь тайком! — промокнув рукавом глаза, продолжил свою речь Волшебник. — У Порфирия целый блок сигарет взял! Нельзя так! Возвращай!

— Ни при чем здесь я! Наговаривают! — возмутился Родственника Христа и для пущей убедительности посмотрел Волшебнику прямо в глаза.

— Возвращай! — не слушая оправданий, рявкнул Волшебник.

Атмосфера накалялась, и Священник уже решил произнести речь о тяжкой участи, ожидающей лжецов после смерти, как внезапный скрип двери прервал эти намерения на полувздохе, и вся компания повернула головы в сторону его источника.

Недовольно скрестив брови, Священник укоризненно посмотрел на собратьев, а затем, проследив за их взглядом, уткнулся в силуэт, возникший перед дверью.

Взгляд его смягчился, когда он вместо привычной Вилюровны со шваброй увидел хрупкую фигурку, какие бывают, по его мнению, только в другой реальности.

Жадно впившись глазами в незнакомку, он несколько раз пробежал взглядом по