Я по инерции наполнил стаканчик, поднял его и покачал головой.

— Ты знаешь, если бы я был один и узнал все это, я бы сразу отказался. Но ты здесь и мне кажется, все это не сон. Я хочу сказать… спасибо… что не бросила меня. Наверняка, вариантов была масса. А даже если и не было… все равно — спасибо. Мне с тобой как-то спокойнее что ли. Кстати… это помещение здесь тоже экранировано фольгой?

— Нет. Здесь нет ЦИБ, поэтому такие меры излишни.

— У нас ковид, у вас ЦИБ… интересно, что здесь… — пробормотал я, хотя узнавать детали мне сильно не хотелось.

— Кстати, маски здесь никто не носит. Они запрещены, — сказала Света.

Я посмотрел на нее как полный идиот. Хотя… почему как. Я и был полным идиотом.

— И здесь нет камер на улицах. Камеры запрещены Советом стран практически во всем мире кроме нескольких стран, точнее, территорий.

— Давай угадаю… — криво усмехнулся я. — э…

— …нет, ты не угадал, — сразу же сказала Света. — Они разрешены в Антарктиде и в Ватикане. И все.

— Надо же. Папе нечего скрывать.

— Поэтому нашего беглеца до сих пор не поймали. Здесь это не так просто.

— То-то старик из трамвая так на меня таращился.

— Старик? — Света странно взглянула на меня, глаза ее на миг вспыхнули.

— Ага… но если маски запрещены, как же прятаться, если мою рожу по всем каналам транслируют?

— Ну ты даешь, Петька… ты что, детективных сериалов ни разу не смотрел?

Я хлопнул себя по лбу.

— Да ну! Ты же не…

Света снова нагнулась и извлекала из тумбочки пакет. Через десять минут я посмотрел на себя в зеркало и не узнал. Передо мной было лицо какого-то советского инженера в толстых роговых очках, с мерзкими усиками и сальными волосами на пробор.

— О, господи… — простонал я. — Неужели это я…

— Теперь ты вызываешь доверие у дам старше сорока, детей и собак, поверь мне. А также у полицейских всех должностей и званий. На тебя даже смотреть не будут. Ты — часть пейзажа.

— Да, но…

— А вот и твой костюм. Переоденься.

Когда я нацепил старый, пахнущий нафталином двубортный костюм, бордовый в полоску галстук и черные туфли с разводами и снова посмотрел на себя в зеркало, то от прежнего Антона не осталось и следа. Я, бывало, смотрел «Модный приговор» и знал, что одежда меняет людей, но… чтобы настолько…

— Ну ты даешь… — у меня невольно вырвался восхищенный возглас. — Слушай, а ведь эта одежда…

Света кивнула и протянула последнюю деталь — черный дипломат.

— Там внутри все, что тебе может понадобиться. Пока оставь его здесь.

— Я — советский инженер?

— Так точно.

Я критически оглядел себя в зеркало. Сходство, как теперь принято говорить — вайб, был невероятным. Мне можно было сниматься в кино. Единственное отличие — моя одежда не походила на реквизит. Она была настоящей.

— Кто-то увидел меня на балконе, — сказал я как бы между прочим. — Похоже, это кто-то вызвал полицию.

Света особо не удивилась.

— Здесь нет камер, зато доносчики повсюду. За каждой донос по любому поводу платят вознаграждение. Если донос приводит к штрафу или аресту правонарушителя, вознаграждение кратно возрастает. Поэтому половина людей доносит на вторую половину. Будь осторожен.

Я вздохнул.

— По крайней мере, это не заразное.

— Я бы поспорила. Впрочем… у тебя есть мысли насчет твоего… альтер эго? Где он может быть? Как его найти?

— Пока я думал, как сообщить тебе о новом месте встречи, то увидел небольшое здание за забором — городской архив. Я не возлагаю на него большие надежды, но интуиция говорит…

— Идем!

Света резко поднялась.

— Как я не подумала…

Мы вышли в темный коридор, я спохватился и похлопал себя по карманам.

— Стой. Фонарик забыл.

— И дипломат оставь!

Я вернулся в зал, поставил дипломат возле кресла, потом подумал и задвинул его за тумбочку. Вместо него подхватил свою спортивную сумку.

Назад мы вышли через неприметную дверь, которая закрывалась на скрытый засов с секретом и служила шлюзом к настоящему выходу — обитой жестью двери в полуподвале, скрытом мрачным шиферным навесом и обнесенным ржавой сеткой рабицей. Последняя дверь — из тройной сетки закрывалась на огромный ржавый навесной замок. Снаружи висел угрожающий знак высокого напряжения. Место вызывало не самые приятные ощущения. Если бы кому-то и вздумалось сюда сунуться, он бы точно надолго не задержался.

Света покопалась в пакете, извлекла две оранжевых жилетки, одну из них протянула мне.

— Накинь.

Я развернул жилетку, на ее спине крупными буквами было написано:

«ТЕХНАДЗОР

ГСУ».

— Что такое ГСУ? Следственное управление?

— Почти. Только строительное. Это защита от доносчиков, которые могут увидеть нас выходящими из охраняемой зоны.

Я быстро накинул жилетку, Света последовала за мной.

Мы вышли из чащи, пролезли назад тем же путем через забор и через несколько минут оказались на асфальтированном тротуаре, вдоль которого пролегала трамвайная линия.

— Здесь нам придется разделиться, — сказала Света и на миг я оторопел. Я почему-то думал, что действовать мы будем вместе, как команда. Так и легче и безопаснее.

— Ты идешь в архив…

— А ты?

Она, видимо, заметила мое выражение лица и попыталась улыбнуться.

— Не волнуйся. Встречаемся в подвале к шести-семи вечера.

Однако улыбка получилась вымученной, и я напрягся еще больше. Прохожие шли мимо нас, не обращая никакого внимания. Они словно не видели ни меня, ни Свету. Видимо я и правда походил на местного.

Я взял ее за руку. Несмотря на жаркую погоду, кисть была холодная, словно ледышка.

— Я должен знать, — мягко, но твердо сказал я. — Прости, но иначе я никуда не пойду и не отпущу тебя.

— Так нельзя, — ответила она. — Представь, точнее… это