Осталось разобраться с кодовым замком прибора. Провидение говорило о координатах сгоревшего НИИ, но весь разговор мог оказаться моим бредом, как и сам голос. Да и зачем что-то выискивать, когда можно спросить напрямую у тех, кто кодировал прибор.

- Мейлинг, можешь привести Эла в чувство? Думаю, у тебя получится нежнее.

"Нежная" Мейлинг вылила на голову Эла графин воды. На удивление, холодный душ помог. Наш пленник растеряно мычал и хлопал глазами, пытаясь вспомнить, как это он поменялся с Мейлинг местами.

- Какой код отключает прибор? - Мой вопрос окончательно привел его в чувство. Зрачки перестали плавать по белкам и вернулись в нормальное положение. Взгляд уперся в одну точку. - Если ты забыл, можно подлечить твою память. - Я многозначительно поднял лампу.

- Я не знаю, правда, не знаю. Мне поручалось только тестирование, а коды-шмоды - спрашивайте шефиню.

- Шуфен, что ли? - уточнила Мейлинг.

Эл покосился на сковороду, которую моя красавица опять взяла в руки:

- Она любила, чтоб ее называли Шефиня. Шуфен стала после того, как мы устроили пожар. Да, это мы. Точнее, она. Я только выполнял ее команды. Она работала нашим вице-президентом по экономике. Контакты на самом верху. Ее тогда не арестовали, хотя доказательств хватало, и теперь даю гарантию - полиция отпустит Шефиню на второй день с извинениями. Так что можешь не стараться.

- Что ценного в этом приборе. Почему такой переполох? Какое отношение он имеет к яме?

- К яме никакого. Цена... Из-за копеек мы бы не стали поджигать лабораторию. Шефиня нашла покупателей, а я по ее команде отвлек охрану пожаром и вынес прибор. Все, отпускайте. Больше мне рассказывать нечего. Забирайте свой чемодан и валите. А нам дайте уйти.

- Так вопросов еще множество. Вы за что Анжелу порешили?

- А что, ждать пока она нас завалит? Твоя Анжела настоящая уголовница. Ты в курсе, что она состояла на учете в полиции, сидела, привлекалась. При том что дура невероятная - ей в секции бокса все мозги отшибли. Анжела проработала в нашем НИИ два месяца охранником - и все - пришлось уволить. - Воровала, что ли? - уточнил я.

- Если бы только это! Чем выше умный человек поднимается по служебной лестнице, тем больше дебилов желает, чтоб эта лестница сломалась. Она писала на Шефиню доносы, пыталась задавить погрузчиком нашего аспиранта - бедный парень отказался пойти с ней на свидание. Ты спросил, за что убили? Защищались! Убивать не хотели, поверь. Но она ворвалась, требовала отдать прибор. А у нас его, как ты знаешь, нет. Так она скрутила шефиню, обещала отрезать ей нос. Ну, я и тюкнул эту чокнутую табуреткой по башке. Остальное - Шефиня. Она какие-то медицинские курсы по молодости заканчивала, знала куда бить. И правильно сделала! Иначе мы бы там лежали порезанные. А с заменой одежды да, я придумал. Увидел через окошко, что ты за нами следишь. Сообразил, если Анжелка не выйдет из подвала, ты вызовешь полицию. Шефиня взяла парик Анжелы, одежду... Как тебе цирк для одного зрителя? По-моему, неплохо получилось. - Эл ухмыльнулся.

- А где находился ваш институт, и почему Шуфен использовала именно тебя? Разве ты изобретатель этой машины?

- Ты до сих пор не знаешь, как женщины используют мужчин? Вначале для любви. Потом для любви и бизнеса. Потом только для бизнеса. У нас с ней третий этап. - Эл посмотрел в угол, где лежала Шуфен, и замолчал.

- Пожалуй, соглашусь. Но почему вокруг этого прибора такое столпотворение? Не поверю, что в чемодане лежит "Мона Лиза".

- Это не чемодан, а прибор. Заурядный искусственный интеллект. Таких сейчас полно. Правда, наш способен влезать в мозги, внушать, плюс еще куча всякой мелкой ерунды. Но это все реклама. Благодаря ей, военные давали нам деньги на разработку. Они считали, что НИИ создало супермена, способного полностью заменить человека.

- По всем вопросам? - вмешалась Мейлинг. - Варить, стирать, объясняться в чувствах?

- Кроме размножения, разумеется. А так может многое. Код я не знаю. Как работает, не знаю. Моя лаборатория только тестировала отдельные блоки. Знаю код запуска, но прибор и так запущен. Лучше спроси Шефиню. Ей показывали прибор на всех стадиях, она изучала документацию.

Я оглянулся на Шефиню. Та лежала под досками и приходить в себя не собиралась. Мейлинг потрогала ее пульс:

- Не дышит... вроде. Может, ее оживить лампой? Чем наша лампа не дефибриллятор?

- У Шефини слабое сердце, - попросил Эл. Куда только исчез его нахрапистый тон, с которым он наезжал на нас по работе! Впервые в нем заговорило что-то человеческое. - Шефиня после первого шока очухаться не может. Не трогайте ее. Ты спрашивал, где находился наш институт. Странно, что ты не знаешь. Там ракетная база рядом, про которую шутили даже школьники. Здание НИИ примыкало к казармам. Теперь ты нас отпустишь?

- А ты уверен, что Шуфен не начнет опять махать ножом? Ладно, Мейлинг, ты их покарауль, я схожу за чемоданом, а там посмотрим, что делать с пленниками. Если у Шефини такие большие связи, как утверждает Эл, сдавать их в полицию - это искать новые проблемы на свою голову.

Пока брел к машине, нашел на телефоне положение бывшего НИИ и координаты. Осталось только открыть чемодан. Правда голос Провидения говорил, что прибор представляет собой цельный неразъемный блок. Тогда зачем код?

На улице меня ожидало феноменальное разочарование: прибора в багажнике не было. Только рюкзак с папкой. Ник - больше некому. Свистнул ключи, забрал прибор, а ключи потом незаметно бросил в карман. То-то он всю дорогу терся возле меня. Я лох и растяпа. Мог ожидать, что Ника заест жаба, сам постарается получить весь прикуп. Ну да бог с ним, хорошо еще, что только украл. Мог под шумок и меня грохнуть. Кто бы потом искал убийцу? Однозначно, что Ник поперся с чемоданом к бармену продавать добычу. Другого клиента ему не найти. Бизнесмен хренов. Кретин! Мою машину не взял, я бы сразу заметил. Скорее всего, одолжил у коллег, благо возле подвала они крутились толпами. Думает, если припрется к бару в полицейской тачке, то все уголовники начнут пачками сдаваться или хотя бы встанут по стойке "смирно".

Я взял рюкзак, закрыл багажник и вернулся в дом. Мейлинг сидела на стуле и допивала пиво, начатое ее бывшей подругой Шуфен. Ни Эла, ни Шуфен-Шефини