Шрифт:
Закладка:
На глаза навернулись слезы; мир вокруг поплыл. Сил, чтобы сдерживаться, уже не осталось. Алиса едва удерживала лист дрожащими пальцами. Хотелось спрятаться, как в детстве, под одеяло, отгородиться от неприятностей. Еще сильнее хотелось знать, почему ее все это время держали в неведении. Получается, ее столько лет обманывали самые близкие люди?! Девушка бросила осуждающе-вопросительный взгляд на отца, но тот молчал. Дело пахло семейным скандалом, в котором Коля считал себя частично виновным и не нашел ничего лучше, чем попытаться их примирить.
– Мда... Ситуасьен, конечно, такая... – пробормотал он, переводя взгляд с одного на другого, потом поднялся и продолжил (и откуда только уверенность взялась?): – Но это же хорошие новости, да? Во-первых, твоя мама цела! Во-вторых, я могу переместиться с помощью этого Космиона назад и вытащить ее. Да, понимаю, ты сейчас расстроена. Папа всю жизнь врал, это неприятно... – неуклюже попытался сохранить он хрупкий мир и оговорился, поняв, что сболтнул что-то не то: – Не в обиду. У вас, видимо, тоже были свои мотивы. Не давать ложной надежды и все такое... – он запнулся и продолжил, старательно подбирая слова: – Короче, я к тому, что сейчас самое время попытаться как бы все исправить. Да? Самое время действовать как-то!
Нервы Алисы уже не выдержали, она вскочила и кинулась прочь, глотая слезы. Профессор, едва отошедший от шока, с криком «Алиса, подожди!» рванулся за дочерью следом.
– Ну, я хотя бы попытался... – вздохнул парень понуро.
В тот вечер работники Космовета могли наблюдать забавную сцену. По лаборатории метался профессор Селезнев с криками «Алиса!» пытаясь догнать плачущую дочь, а по пятам за ним едва поспевал молодой парень в сидящем набекрень костюме и недозавязанном галстуке, и его внешний вид совершенно не вязался с окружающей действительностью.
– Игорь... Простите, не знаю отчества... – Коля пытался хоть как-то исправить ошибку и прекратить семейный скандал, но сперва нужно было догнать обоих.
– Коль, просто подожди в лаборатории, – отмахнулся профессор. – Я сейчас.
– Она вас не будет слушать, – выдохнул парень, стараясь сделать тон как можно более убедительным. Он не понимал, но догадывался, что чувствует сейчас новая знакомая, и предполагал, что вмешательство родителей в подростковую драму только ухудшит ситуацию.
Похоже, ему это удалось, поскольку Селезнев сбавил шаг и обернулся, смерив его недовольно-вопросительным взглядом.
– Понимаю, все на нервах, – продолжил Коля, отдуваясь. Он спешил высказать свое мнение, пока его слушают. Если промедлит – потеряет словесное преимущество. – Но вы только хуже сделаете, если сейчас давить. Но есть хорошее решение. Вы остаетесь тут. А я... просто поговорю с ней. Грамотно, взвешенно, с пониманием ситуации.
– Ты? – недоверчиво нахмурился собеседник.
– Мы никуда не денемся, – продолжал убеждать его парень. – Она успокоится, и я ее приведу. У вас есть идея получше? У вас нет идеи получше. Потому что это изначально хорошая идея, – он протянул руку и с надеждой взглянул на собеседника. Может быть, хоть этот родитель из будущего окажется «не как все» и поймет его? – Дил?
Повисла пауза. Коля молчал: он сделал все что мог – теперь решение было за Селезневым, но тот медлил, а «часики тикали». Впрочем, в этот раз надеждам Коли суждено было сбыться: профессор ответил на рукопожатие.
– Спасибо, – прошептал он искренне.
– Не проблема, – с облегчением выдохнул Коля, пятясь к двери и в душе молясь, чтобы профессор не передумал.
– Да, все на нервах, – философски прогнусавил научный робот, вынырнув из-за плеча Селезнева, когда парень скрылся, и тут же предложил: – Если вы тоже хотите с кем-то поговорить, я всегда...
– Проводи его, – сдержанно велел профессор назойливому помощнику. Нет, когда-нибудь он его точно стукнет чем-нибудь тяжелым... или отправит на перепрошивку.
– Лад-нень-ко... – пропел дрон, вылетая следом. Профессор проводил его взглядом и направился к себе, в душе надеясь, что новый знакомый знает, что делает, и не зря ему поверили.
Однако не успел Селезнев сделать и десятка шагов, как в него едва не врезался спешивший навстречу молодой лаборант. Ситуация, в общем, штатная, но профессор был настолько погружен в свои мысли, что почти не видел и не слышал ничего вокруг: его сейчас полностью занимала лишь одна проблемка – душевное спокойствие единственной дочки.
– Профессор! – окликнул его сотрудник, но тот отмахнулся:
– Занят!
Но сотрудник не отставал.
– Тут срочное... Посмотрите, – настаивал он, буквально всучив начальнику какой-то конверт, пробормотав сбивчиво: – Не знал, что такие доставляют еще...
Селезнев со вздохом принял почту. Все от него что-то сегодня требуют! Сколько ж можно-то!.. Впрочем, одной проблемой больше... Профессор вернулся за свой стол, задумчиво вертя письмо в руках. На лицевой стороне было аккуратно выведено: «Открыть ровно в 22:00 2 октября 2124 года». Покосился на часы – три минуты одиннадцатого – и, разорвав конверт, углубился в чтение.
Алиса, пока ее разыскивали отец и новый знакомый, нашла утешение там, куда прибегала еще в детстве – под раскидистым дубом в лабораторном лесу. Говорить ни с кем не хотелось – хотелось спрятаться, отгородиться от мира. Слезы катились градом, было больно и обидно. А как еще может себя чувствовать тот, кого столько лет предавали самые близкие?
Очередной подобранный с земли камушек полетел в сторону. Девушка пыталась успокоиться, найти хоть какие-то объяснения, почему родители с ней так поступили – и не могла.
