Не хочется соблазнять единственную девчонку, которая реально нормально ко мне относится, да и неспортивно это. В качестве подруги на одну ночь она явно не подходит, а портить девчонке жизнь не хочется. В земной аристократической среде очень трепетно относятся к девичьей чести. Нет, я не идеалист и, если Мила вот сейчас возьмёт и набросится на меня, отказываться не стану, это её выбор, но и подталкивать её к такому шагу своими фокусами не буду. В конце концов, в академии полно студенток попроще, и после завтрашней дуэли интерес к моей персоне резко возрастёт, там и начну действовать, а сейчас можно просто поболтать с симпатичной девушкой.

— Садись, — безапелляционно приказала она и упорхнула в сторону небольшой мини-кухоньки, где есть холодильник, чайник и несколько полок на тот случай, если студентам захочется перекусить. — Валя, сделай нам с Андреем чая да пирожных разных положи, — приоткрыв дверь, скомандовала Мила, а потом вернулась ко мне. — Рассказывай, — потребовала девушка.

Дверь кухни приоткрылась, оттуда показалась голова упомянутой Вали, личной служанки и по совместительству телохранительницы баронессы Снегирёвой. Я рефлекторно переключился на магическое зрение и мысленно присвистнул. Сосредоточие этой явно непростой дамы горело ярким равномерным светом. Ранг мастера — это в худшем случае, а то и начальный уровень магистра. Стихия земля. А неплохо так барон Снегирёв оберегает свою дочь. Сама же Мила имеет предрасположенность сразу к двум стихиям. Основная — вода, с уклоном в лёд, и второстепенная — воздух. Причём её потенциал огромен. Как минимум до высоких рангов магистра дорастёт, а если часто будет ходить в зону, то и на верхнюю ступеньку развития мага может запрыгнуть.

— Да нечего особо рассказывать, — попытался соскочить с темы я. — Сегодня пришло письмо из имперской канцелярии, где мне сообщили, что я остался последним Беловым и полномочия главы рода переходят ко мне со всеми привилегиями и обязанностями.

— Кредитором выступал имперский банк? — продолжила допрос Мила. — Что у тебя осталось из собственности? Хватит погасить долг?

— Всё оставшееся имущество давно заложено и не может быть продано в счёт погашения долгов. От графства осталась треть, да и то лишь потому, что это дар императора Александра III основателю рода, и, пока жив хоть один Белов, забрать эту землю у нас невозможно. Да и то земля разорена, деревни и родовое имение сожжены дотла, а людей принудительно переселили. Из стоящего внимания есть только моё поместье. Оно под защитой императора до момента совершеннолетия, но через год, когда спадёт иммунитет, его продадут с молотка в счёт погашения долга имперскому банку.

С каждым моим словом девушка мрачнела и всё сильнее сжимала кулачки, отчего костяшки её пальцев побелели. Если честно, мне была непонятна её настолько бурная реакция. Вроде бы мы не настолько близки, чтобы она переживала о судьбе местного отщепенца, нас даже приятелями назвать можно лишь с большой натяжкой.

— Выродки, — выругалась Мила, отчего вошедшая с подносом в руках Валя нахмурилась. Как я и предполагал, эта девушка имела спортивное, я бы даже сказал, накачанное телосложение. Я даже выудил из памяти Андрея, что периодически видел её в относительной близости от Милы, но не знал, что она является её служанкой. — Сколько? — спросила Милана. — Я могу поговорить с отцом, — уже менее уверенно добавила она.

— Нет, — немного резко ответил я, а в моих глазах, скорее всего, прорезалась сталь, потому как Мила немного отстранилась, а Валя нахмурилась и рефлекторно схватилась за наплечную кобуру скрытого ношения, что пряталась под пиджаком. — Не стоит твоему роду влезать в это дело. Без обид, но Успенские сотрут вас в порошок. Мои проблемы — это мои проблемы, и я справлюсь с ними самостоятельно. Давай лучше просто попьём чаю и поболтаем на отвлечённые темы, — предложил я.

Удаляющаяся фигура Вали дёрнулась, а до меня донёсся её смешок. Мила же отреагировала более сдержанно. Видно хорошее воспитание. На её лице лишь появилось выражение снисходительного сомнения в моих возможностях.

— То есть ты собираешься в одиночку продолжать войну с князем, в вассальном подчинении у которого находятся семь графов, пятнадцать виконтов и больше пятидесяти баронов? — скепсис в её словах так и сквозил.

— Ну, как бы да, — на полном серьёзе ответил я. — В отличие от Успенского, мне терять нечего, а вот ударить по его благосостоянию — вполне реально.

— Вероника Павловна сказала, что тебя сегодня сильно ударили по голове, но я и не думала, что последствия этого удара настолько серьёзные. Андрей, если ты не будешь платить по своим долгам, то император своей волей выставит твоё графство на аукцион. Тот, кто согласится выплатить весь долг, получит твои земли, а ты лишишься титула. Или ещё проще, как только ты покинешь академию, тебя захватят и заставят подписать документ о добровольной передаче земель, а потом ты исчезнешь навсегда. Я понятно выражаюсь? — стукнула Мила кулачком по столу.

— Более чем, — улыбнулся я. — Тебе говорили, что ты очень красивая, когда злишься?

— Что? — немного смутилась девушка, отчего кровь прилила к щекам. — Ты вообще меня слышал?

— Конечно, — ответил я. — Не переживай, я буду платить по долгам, и никто не сможет меня захватить, и уж тем более лишить титула.

— Каким это образом, интересно мне знать, — насупилась Мила, очень смешно уперев руки в бока, явно пародируя кого-то из близких, скорее всего так делает её мать.

— Я поступлю в корпус Стражей, — заявил я. — Буду ходить в зону и продавать добычу.

— Ты? В корпус Стражей? — всплеснула руками Мила. — Ты серьёзно рассчитываешь, что тебя туда примут?

— А почему нет? — откровенно веселился я. — Что, рожей не вышел?

— Да при чём тут твоё лицо, — отмахнулась Милана. — Там способности нужны, как магические, так и физические, а ты, уж прости, не можешь похвастаться ни тем, ни другим.

— Уверена? — с небольшой подначкой в голосе проговорил я. — Вот ты прям на 100% уверена, что все пять лет в академии я ничего не делал, лишь читал книги и терпел оскорбления? Ты уверена, что я не могу за себя постоять и не владею родовой магией?

Было видно, что мои слова заставили Милу задуматься: а что, собственно, она вообще обо мне знает?

— Вот когда ты это сейчас сказал,