Шрифт:
Закладка:
В его глазах вновь загорается тот опасный огонек, который однажды спалил меня дотла.
– Спасибо, – лепечу я.
Меня по-прежнему не покидает ощущение неправильности происходящего, но я ничего не могу с собой поделать. Переминаюсь с ноги на ногу и как дурочка улыбаюсь. Только лишь потому, что Вавилов рядом. Стоит в метре от меня. Живой. Настоящий. Из крови и плоти.
Почему он здесь? Вернулся из Америки? Насовсем или на время? Юлия с ним? Или осталась в Штатах?
Господи! Как же много у меня вопросов! И ни единой возможности получить ответы. Все слишком сложно. Слишком запутано.
– Знаешь, у тебя вот тут, – показываю на линию ворота, – тоже пара кофейных капель.
Основная часть напитка пролилась на меня, но, как оказывается, брызги долетели и до Вавилова.
– Точно, – он опускает глаза вниз. – Что ж, хорошо, что у меня в шкафу богатый запас одежды.
С этими словами он лихо скидывает пиджак и начинает расстегивать пуговицы рубашки.
– Что ты делаешь? – ошарашенно уточняю, краснея, кажется, до корней волос.
– Переодеваюсь, – спокойно отвечает он. – Не ходить же мне весь день с каплями кофе на воротнике.
– Ладно, поняла, – торопливо пячусь назад до тех пор, пока не врезаюсь в спиной стену. – Спасибо за рубашку. Я пошла.
– Подожди, Ангелина, не уходи, – Александр справляется с последней пуговицей и уверенным движением стягивает с плеч рубашку. – У меня есть к тебе разговор.
Мысли в голове замедляются и становятся вязкими. Я тщетно пытаюсь ухватить нить нашего диалога, но вид обнаженного торса Вавилова напрочь лишает меня рассудка.
Он хорош. Я бы даже сказала, неприлично хорош.
Видно, что Александр не пренебрегает спортом, но при этом не имеет ничего общего со стероидными качками. Я не наблюдаю никаких синтетических мускулов – только естественный рельеф ухоженного мужского тела. Широкая грудь, проработанные косые мышцы, и твердый пресс, пересеченный дугой стильного кожаного ремня.
– Ангелина, ты меня слышишь? – требовательный оклик Вавилова отрезвляет, и я наконец отдираю взгляд от его живота.
– Да-да, – фокусируюсь на его лице. – Так о чем ты хотел поговорить?
– О тебе, – он наконец облачается в чистую рубашку, тем самым возвращая моим спутанным мыслям некую ясность. – Расскажи, как у тебя дела? Как ты жила все это время?
Его вопросы ставят меня в тупик. Как я жила? Черт, да по-всякому! За эти годы в моей жизни было много боли, стресса и разочарований. Но и счастье тоже было. Яркое, лучистое, незабываемое.
Как рассказать мужчине, который значит для меня невообразимо много, но, по существу, является чужим, правду? Как не расплакаться и остаться сильной? Как удержать маску благополучия, которая стремительно сползает вниз?
– Ну… В целом, все неплохо, – решаю ограничиться шаблонным ответом. – Вот на работу недавно вернулась. Точнее заново устроилась.
– Ты имеешь в виду вышла из декрета? – Вавилов присаживается на край стола и складывает руки на груди.
– Нет, не совсем. Мне не предложили постоянного контракта после окончания стажировки.
Александр выглядит удивленным. Будто услышанное стало для него сюрпризом.
– То есть как не предложили? Хочешь сказать, что не числилась здесь во время декрета? Не получала все причитающиеся выплаты?
– Нет, – качаю головой.
– Но Мади… Мадлена Георгиевна доложила мне, что ты получила место, – его глаза подозрительно сужаются.
Вавилов чует подвох, но пока не понимает, где он.
Я усмехаюсь. Я, конечно, догадывалась, что моя бывшая начальница – та еще змея, но чтобы настолько… Нет, такого я и предположить не могла. Выходит, она солгала Вавилову о том, что сохранила за мной рабочее место, а сама благополучно от меня избавилась. Хитро, ничего не скажешь. Хитро и очень грязно.
– Это не так, – вздыхаю я. – После стажировки я ушла из «Омега групп» по настоянию Мадлены Георгиевны. А пару недель назад снова получила здесь работу. Антон Зарецкий позвонил и предложил мне место.
Вавилов несколько раз моргает, переваривая услышанное. Кажется, он впервые усомнился в порядочности своей верной подчиненной. Он-то думал, Невзорова – образец честности исполнительности, а тут выясняется, что она строила козни за его спиной.
– Понятно, – после затяжного молчания отзывается Александр, буравя взглядом пол. Потом он переводит глаза обратно на меня и с усмешкой добавляет. – Ангелина, почему ты стоишь, прижавшись к стене? Сядь на диван.
– Знаешь, я уже и так изрядно задержалась. Рабочий день давно начался, и меня ждут дела…
– Послушай, – перебивает мужчина, – ты теперь снова работаешь в «Омега групп». А значит, подчиняешься мне. И я, как твой босс, хочу, чтобы ты села на диван, – я растерянно моргаю, а Вавилов растягивает губы в мягкой улыбке. – Пожалуйста, Ангелина. Я тебя не съем.
Нерешительно отрываюсь от стены, шагая к дивану, и в эту самую секунду после короткого стука дверь за моей спиной распахивается. Оборачиваюсь и вижу немного смущенное лицо Анастасии Сергеевны, сотрудницы пресс-центра. Именно ей на прошлой неделе я передавала информацию по сбору средств на Данькину операцию.
– Александр Анатольевич, мне очень неловко, но…
– Что вы хотели? – требовательно спрашивает мужчина.
– Я… Вообще-то я за Ангелиной Ивановной. Коллеги видели, что она зашла к вам в кабинет, – явно волнуясь, женщина обращает взгляд ко мне. – Извините, что прерываю, но мне очень нужна ваша подпись.
– Моя? – уточняю на всякий случай.
– Да, мы направляем документы по благотворительной акции на рассмотрение генеральному директору, и я только сейчас заметила, что в одном месте нет вашего автографа. Без него документы не примут, а генеральный завтра уезжает, так что…
– Что еще за благотворительная акция? – вмешивается Вавилов, изгибая бровь.
Я перестаю дышать. Кровь в венах стынет. Напряжение достигает максимума.
– Сбор средств на операцию, – невинно хлопая глазами, отвечает Анастасия Сергеевна. – Для сына Ангелины Ивановны.
Я чувствую, что медленно проваливаюсь в зыбучую бездну. Я не хотела, чтобы Вавилов узнал о моих проблемах вот так. Я вообще не хотела, чтобы он о них узнал! По крайне мере, не сейчас…
Лицо Александра снова меняется. На этот раз до неузнаваемости. В нем проступают эмоции, которых я раньше у него не видела: растерянность, недоумение, шок.
– Какую операцию? – он отрывается от стола и быстрым шагом приближается к трепещущей Анастасии Сергеевне. – Дайте посмотреть бумаги.
Вавилов протягивает руку, и сотруднице не остается ничего иного, кроме как вложить их в его раскрытую ладонь. Тут и Данькины фотографии, и заключения врачей, и финансовые расчеты.
