– Что ты хотел? Требуется помощь с документами на английском?

Вавилов не торопится с ответом. Сидит молча и буравит меня пронзительным взглядом. Цепко и прицельно. Вот-вот дырку во лбу просверлит.

Мне становится неловко. Опять. Нет, ну в самом деле! Чего он так смотрит? Словно у меня на голове рога выросли. Или словно я опять в его рубашке стою… Блин, а может дело и правда в рубашке? Я ведь ее не вернула. Постирала, погладила и сложила в пакет. А пакет, как назло, дома забыла!

– По поводу твоей рубашки, – говорю, прокашлявшись. – Я ее занесу завтра, хорошо? Сегодня утро суматошное было и…

– Боже, ты всерьез считаешь, что я переживаю из-за какой-то тряпки? – перебивает Вавилов насмешливо.

– Ну я…

– Так, ладно, – он поднимается из-за стола. – Мне действительно требуется твоя помощь с документами. Сотрудница, которая обычно решает подобные вопросы, сейчас в больнице, поэтому ты возьмешь на себя часть ее задач.

– Саш, можно вопрос? – хрипло спрашиваю я, наблюдая за тем, как он извлекает из принтера какие-то бумаги.

– Давай, – кивает.

– Почему я?

Александр замирает. Медленно поворачивает голову в мою сторону и снова фокусируется на лице.

– В каком смысле?

– Зарецкий сказал, что ты сам выбрал меня в помощницы. Почему?

Я чувствую себя не в своей тарелке. Вавилов, его взгляд, его кабинет и даже благородный запах его парфюма вызывают во мне волны паники. Но, несмотря на это, мой голос звучит твердо. Понятия не имею, как у меня получается четко формулировать свои мысли и не мямлить. Должно быть, за прошедшие годы мне все же пришлось повзрослеть.

– Потому что мне так хочется, – отвечает просто. – Что здесь непонятного?

Он вскидывает брови, и теперь на его лице отражается любопытство. Кажется, ему и впрямь интересно, что я скажу дальше.

– Мне многое непонятно, – выпаливаю с неожиданной искренностью. – Почему ты вернулся? Почему ведешь себя так странно? Почему настаиваешь на нашей совместной работе? Ведь, учитывая прошлое, это не совсем удобно…

Я застываю с широко распахнутыми глазами, а Вавилов, наоборот, немного щурится. Словно пытается увидеть меня насквозь, прочесть все мои мысли.

– Я вернулся потому, что в этом появилась необходимость, – произносит он, медленно подступая ко мне. – Никаких странностей в своем поведении я не замечал. А что касается нашего совместного времяпрепровождения, так ведь это только работа, Ангелина. Или в моих поступках тебе мерещится какой-то дурной подтекст?

Александр останавливается в шаге от меня, и кожу опаляет его мощной энергией. Она невидима, но осязаема настолько, что даже самые крошечные волоски на моем теле встают дыбом.

Как он это делает? Только что я первая атаковала его вопросами, а Вавилов все обернул так, что мне же и приходится на них отвечать. Мерещится ли мне дурной подтекст? Возможно. Я опасаюсь за свою тайну, это же очевидно. Но по вполне понятным причинам не могу озвучить обуревающие меня тревоги.

– Нет, – отрицательно качаю головой. – Просто хотела знать, по какой причине твой выбор пал именно на меня.

– Потому что Зарецкий отзывался о тебе крайне лестно. А еще потому, что ты недавно вернулась в компанию и наверняка не успела погрязнуть в каком-нибудь долгосрочном проекте.

Вот так просто и логично? Вот черт, а я-то пыталась увидеть в жесте Вавилова потаенный смысл. Думала, что он выбрал меня по особым, известным лишь нам двоим причинам. Ну не дурочка ли? Действиями босса руководили исключительно рациональные мотивы, а я опять заблудилась в собственных фантазиях.

Ну когда до меня наконец дойдет, что Вавилов совершенно не заинтересован во мне как в женщине?! У него красавица-жена, с которой я при всем желании не смогу тягаться. Да и наша единственная ночь уже давно в прошлом. Прошлом, которое настолько далёко, что уже, кажется, мхом поросло.

– Да, теперь понимаю. Это очень разумно, – с трудом выговариваю я.

– Ты так напряжена, Ангелина, – вдруг замечает Александр, окатывая меня прохладным взглядом. – Расслабься, все же в порядке.

Он мягко и явно формально похлопывает меня по плечу, а в моей груди будто вулкан извергается. Его прикосновения – это высоковольтный разряд. Дрожь аж до самых костей пробирает.

Господи… Ну почему я так остро реагирую? Ведь ничего особенного не происходит! Подумаешь, босс коснулся моей руки! Что в этом такого? Надо усмирить внутренний урагана и успокоиться. А то так никакого здоровья не хватит!

– Извини, – отступаю на безопасное расстояние и рассеянно одергиваю блузку. – Я немного нервничаю. День выдался непростым…

Что я несу? Что за детский лепет? Ведь дело совсем не в непростом дне! Дело в нем, в Александре! В мужчине, который вот уже который раз катком проходится по моей истерзанной нервной системе!

– Что-то с сыном? – встрепенувшись, Вавилов резко становится серьезным.

Ох… Кажется он воспринял мои слова чересчур буквально.

– Нет-нет, с Даней все в порядке, – отвечаю я и тут же поправляюсь. – В относительном, разумеется.

Вавилов кивает. Несколько заторможено, будто задумался о чем-то. А потом наконец выдает:

– Ну а теперь, Ангелина, если ты не возражаешь, перейдем к делам, – он снова возвращается к столу. – Подойди, пожалуйста. Я покажу фронт работ.