— Здравствуйте. Я Ксюша.

— Тимур.

Отец кивнул ей, после чего обернулся к сыну — тот оценил всю сложившуюся ситуацию и неловко улыбнулся.

Позже они сидели втроём за поздним завтраком: отец уселся на своё любимое место возле холодильника, доедая азу, Ксюша ковыряла глазунью возле выхода, а посередине уселся сгорбленный Роберт, не знавший, что сказать и разбавить обстановку.

— Мама говорила, что ты вернёшься в выходные.

— Удалось выбраться пораньше. Но и придётся пораньше уехать.

— А мама знает?

— Нет, не говорил. Куплю ей цветы, встречу у работы. Хотел вот в душ сходить и поехать.

— Круто. Сохраняете романтику.

— А-то. Ладно, — с выдохом встал отец со стола, — не буду мешать.

Отец положил в раковину грязную посуду, а по пути к своей комнате наклонился к Ксюше.

— Приятно познакомиться.

— Взаимно, — вежливо улыбнулась Ксюша.

Они наконец остались одни, как и планировалось. Ксюша смотрела по сторонам, разглядывая просторную кухню, а когда нацепилась за Роберт, что глядел на неё, словно на испуганного котёнка, которого хочет погладить, сдавлено смеялась, заражая этим смехом и парня.

— Извини.

— Не стоит извиняться за то, в чём ты не виноват. Ты ведь не знал.

Ксюша прикрыла рот рукой, скрывая неловкую улыбку.

— Но у тебя прикольный отец. Ещё больший дылда, чем ты.

— В нашей семье коротышка только мама. Как тебе? — указал Роберт на приготовленную еду.

— Вкусно. Очень даже. Не думала, что меня можно впечатлить таким несложным блюдом.

— В этом я мастер. Немного специй, паприки и готово.

— Я чаще всего завтракаю чем-то попроще.

— Например?

— Хлопья, каши. То, что можно быстро заварить.

— Почему не детским питанием?

— Это мой ужин.

Роберт позабавило это, ведь он вспомнил их ночную переписку про детей. Он дожидался, когда Ксюша доест последний кусок, и сможет убрать тарелки, и когда вилка попала в её рот, он подорвался с места и забрал у неё грязную посуду, становясь у раковины, намыливая тарелки средством и смывая под струёй воды. До этого дня он не имел такой привычки, складируя использованную посуду либо в раковине, либо у себя в комнате, отчего получал недовольные возгласы от матери, которую не воодушевляла пропажа всей посуды или собранная башня, что вот-вот развалится. Но при гостях ему неловко показаться неряхой, хоть за это сам себя и мысленно поругал, что не является самим собой, а пытается показаться лучше, но раз он начал — придётся закончить, этого правила он придерживался всю жизнь. Даже результат его не сильно волновал, как именно стержень того, что нужно в любом случае дойти до финала, каким бы он не был. Домыв последнюю ложку, он повернулся к Ксюше, что скучающе ждала Роберта.

— Пойдём в твою комнату? — спросила Ксюша.

— Я думаю, то не… хотя, к чёрту, пошли.

Роберт прошёл вперёд, открыл дверь в комнату и впустил сначала Ксюшу. Что с удивлением разглядывала собранный хаос комнаты.

— Ого, тут так…

— Грязно?

— Аутентично.

Ксюша повернулась с улыбкой к парню и прошла разглядывать игры, что лежали возле телевизора.

— Мы часто играли в неё с братом.

Ксюша указала на коробку от диска, на котором были изображены бойцы в стойках, готовые набить друг другу морды.

— Можем зарубиться.

— Да нет. Ты ведь продуешь.

Они рассмеялись в унисон, и Ксюша пошла изучать храм парня, к которому пришла в гости. Её встречали фигурки с супергероями, диски, что разбросаны по шкафу, домашняя футболка на скомканной постели и документы, необходимые для поступления. Изучив, с кем имеет дело, Ксюша удовлетворённо приземлилась на край матраса, закидывая одну ногу на вторую.

— Обычно перед гостями убираются.

— Я другого мнения. Ты ведь мой друг, которому я доверяю.

— Друг?

— Хорошо. Подруга. Поэтому принимай меня таким, какой я есть.

Роберт самодовольно облокотился о стену.

— Подруга. Отлично. — прикусила губу Ксюша.

— Слушай, — протянул гласные Роберт, — может прогуляемся по Адде?

— Я уже гуляла.

— Но без экскурсии. Я ведь люблю не только район, но и город. Один из самых культурных город необъятной.

Ксюша кивнула. Они выбрались из дома, попрощавшись с отцом, что сидел в ванной, прошли по двору и вышли на остановку, что была в пяти минутах ходьбы, дожидаясь нужной маршрутки.

— Если у вас так всё развито, — говорила Ксюша, — то почему такие стрёмные маршрутки?

— Стрёмные? По-моему, самые удобные, что есть.

— Они еле едут. Вчера мы заглохли три раза по пути.

— Да. Просто транспортная система у нас немного разношёрстная. Больше уходит на трамваи, но у нас их почти не дождёшься и придётся сделать три пересадки. Но обещают поменять ПАЗы.

— Очень на это надеюсь. Или придётся гнать машину сюда.

— Ты с правами? Вау.

— А что такого?

— Нет, просто. Я знаю очень мало девушек, что сами водят, поэтому и удивляюсь.

— Только не говори…

— Нет-нет, — перебил Роберт предположения Ксюши, — каждый имеет право ездить. Кроме меня.

— Почему?

— Старая и не очень интересная история. Как раз едет наш.

Роберт указал палец на подъезжающую маршрутку, что бухтела, останавливаясь рядом с ними. Они зашли внутрь, сразу же оплатив проезд и сели на кресло со свободными местами — Ксюша у окна, чтобы ей было свободнее разглядывать, а Роберт рядом, чтобы удобнее указывать на разные места на их пути. Роберт указывал, на каком здании проходит граница между Чёрной Поляной и Денежным Озером; где стоит парк Горстроев с возложенной в нём капсулой времени, которую откроют через пять лет. По пути они встречали здания, которые проектировали Ленинградские и Аддавские архитекторы, в каком квартале больше выходцев из города, где жила Ксюша и вспоминал, когда начали строить мечеть — Ксюшу впечатлил её футуристичный вид. На границе между Белоносово и Аддой стоял дом культуры, в котором однажды выступал Роберт с бальными танцами — он занимался ими, пока не ушёл