рассказать не только о своём районе, но и про другие, про город и область в целом, вытаскивая справки из головы, как из исторических хроник, чем разбавлял их путь до дома. Когда они дошли и было время прощаться, они долго не могли решиться сделать это и закончить такой замечательный день, поэтому просто стояли молча иногда перебиваясь случайными фразами.

— Сейчас ещё заснуть пытаться.

— Посмотри какой-нибудь ролик про космос. Вроде помогает.

— Я пробовала, но увлекалась. Космос вообще интересная вещь, не считаешь?

— Да. Типа, одни ли мы во вселенной? Какие планеты мы можем заселить? Может мы не нужны никому, как низшая раса?

— Побуждает на философские разговоры.

— Кстати. Наше первое… ну, свидание.

— Да, ты прав.

Роберт строил глазки, припоминая о уговоре про номер.

— Ах, ты про это, — стеснительно улыбнулась Ксюша. — а чем тебе «Мамба» не нравится?

— Нравится. Просто если у меня будет твой номер — ты мне доверяешь. Разве не так?

— Хорошо. Записывай.

Роберт мигом вытащил телефон и залез в контакты, чтобы записать нужные цифры.

— Восемь, — начала диктовать Ксюша, — девятьсот двадцать один.

Роберт стоял в ожидании, но Ксюша не продолжала диктовку — только обняла его и пошла к своему подъезду.

— Всё остальное — потом.

Ксюша злорадно рассмеялась, когда открыла домофон ключом, но всё же обернулась напоследок.

— Напиши, как будешь дома.

Роберт остался в дураках, но сохранил уже записанные им цифры, направляясь к своему подъезду. Поднявшись на свой этаж, он легонько щёлкал замком, чтобы не разбудить маму, но та ещё не спала, ожидая сына с прогулки в комнате и смотря телевизор.

— Улым, ты?

— Да, мам. — крикнул издалека Роберт.

— С кем гулял?

— С Артёмом, с кем ещё.

— Странно, а в окне я видела, что шёл с рыжей девочкой.

— Блин, — шепнул Роберт под нос в очередной раз понимая, что от матери ничего не скроешь.

— Не хочешь меня с ней познакомить?

— Всё завтра расскажу, мам. Спокойной ночи.

Роберт скорее пытался запереться в своей комнате, чтобы не слушать расспросы. Переодевшись, он улёгся на кровать, где сразу же открыл диалог в «Мамбе», написав, что добрался до дома.

— Хорошо, — ответила Ксюша, — а мне что-то не спится.

— Можем поболтать.

— Ты не устал от меня за сегодня?

— От тебя разве устанешь?

Роберт улёгся удобнее, чтобы у него не затекали руки, а синий экран светил в его счастливое лицо.

Справка. Тимер Метшин

Тимер Метшин (имя при рождении — Тимербулат Метшин; род. 5 (17) марта 1886, деревня Вечнозелёная; 3 (15) марта 1910, Адда, Аддовская губерния) — поэт, писатель, драматург, критик.

Родился в деревне Вечнозелёная. Как только Тимеру исполнился год, о чахотки умер его отец, а в возрасте четырёх умирает и мать, после чего ребёнок был отдан на воспитание бабушке и дедушке по материнской линии, у которых на воспитании были и без него шесть детей.

Во время болезней маленького Тимера насильно не лечили. По воспоминаниям Тимера, бабушка выгоняла его на мороз со словами: «Сдох бы, лишний рот. Сожрали бы, да хилый сильно». Не прижившись в семье, был отправлен к дяде по отцу — Равилю. Был крайне изнеможённом состоянии.

Дядя Равиль привил ему любовь к литературе и фольклору его народа, после чего Тимер решает связать свою жизнь с творчеством.

Первые очерки и стихи оставляет в новых возникших газетах в связи с революцией 1905 года, взяв себе прозвище, сократив своё имя до Тимер (в перев. — «Железо»). Пишет сатиры, осуждающие монархический устой, посвящает статьи на тему революции, участвует в демонстрациях.

В 1906 возвращается в деревню Вечнозелёная, где готовиться написать самую крупную в своей жизни прозаическую повесть, вобравшую в себя и народные волнения, и фольклор, который изучал на протяжении своей короткой жизни. Он так и не успеет закончить её, после чего за её завершение возьмётся близкий друг Тимера — Умеров Юлдаш. Повесть часто сменяла название, но последним вариантов, который оставил Тимер — «Скворечники открыли дверцы».

Во время ухудшения здоровья в 1909 году не откладывает своё путешествие по реке Трудная, которым сам называет: «Символичным и творческим поиском». Останавливается во многих деревнях, узнавая быт местных жителей, общаясь с ними и оставляя подарки для детей и взрослых. После эта поездка до города Сарай-Куарт станет популярным туристическим путём.

Вернувшись, Тимер написал ещё с десяток глав (три из которых сжёг), не забывая про стихи для газет. Утром 1910 года, за несколько дней до двадцати четырёх лет, Тимера находят мёртвого в постели с рукописью в руках. Последняя строчка, которую написал Тимер, и которую после выбили на его памятнике, гласила: «Чистосердечно смеюсь даже если в кандалах». Похоронен на Вечнозелёном кладбище по просьбе самого Тимера. Надгробье реконструировано после пожара.

Глава третья. Исторический центр

Время указывало обед. Солнце давно пыталось растормошить тело Роберта, что, растянувшись по всей площади матраса, пускал слюни в подушку, держа в ладони телефон. Телефон был подключен к зарядке, а значило это только одно — Роберт пролежал в общении с Ксюшей всю ночь, пока ему не повидались лучи за окном. И он бы продолжать общаться дальше, пока Ксюша не написала, что уже пора спать. Не сказать, что Роберт расстроился, но у него было ещё множество тем, которые было бы интересно обсудить с Ксюшей. Сообщения действительно текли плавно, как река, и иногда напоминали сумбур, где каждый цеплялся за слово другого, написанное им, с фразой: «А вот, что на счёт…» и так могли обсудить и личные вкусы в еде и отношение к детям.

— Нет, детей я есть не собираюсь. — сказала Ксюша, будто сидя в комнате с Робертом в свете настольной лампы.

— Ты это к чему вообще?

Роберт рассмеялся, не понимая поднятой темы. Это завлекло Роберта, отчего тот слез с подушки и сел на кровать, ближе к Ксюше.

— Ты спросил на счёт детей. Я не знаю