Соединяла смерть и бытиё

В один клубок, но мысль была бессильна

Соединить два таинства её.

Человек отделил себя от прочих организмов. И чем сильней понимание своей уникальности, тем страшней смерть. Ведь она уничтожает не просто живое разумное существо, но весь Мир, запечатлённый в его сознании!

Многих утешает мысль об освобождении души от бренного тела. Где она пребывает посмертно, решают по-разному. То ли переходит в подземное царство и вечно томится там, то ли перевоплощается в иные существа, то ли отправляется в Рай или Ад, то ли воссоединяется с Вселенской Душой…

По мнению Карла Маркса, смерть «кажется жестокой победой рода» над индивидуумом. А род человеческий стремится к совершенству, общество обновляется. Такова «оптимистическая трагедия» с позиций материализма.

Всё живое обречено на смерть

Растение или животное существует как часть Биосферы и средство для её эволюции. Человек существует как часть общества и средство для его прогресса. Цивилизация – часть глобальной области господства техники (Техносферы); значит, человек живёт ради неё и уходит в небытие как отработанный материал. Одни утешаются иллюзией перехода души в лучший мир, другие предпочитают как можно комфортнее прожить здесь и сейчас.

Мне доводилось знать пожилых умных людей, панически боявшихся смерти. Они были, как говорят психологи, интровертами, эгоистами. Один из них, почтенный профессор, признался, что ему легче было бы погибнуть во вселенской катастрофе, чем умереть одному.

Знал я и тех, кого тревожила не собственная смерть, а утрата близких, любимых. Достойно прожитая жизнь приносит удовлетворение, и человек отправляется на вечный покой с сознанием выполненного долга… В чём он заключается? Это каждый решает сам.

Нет смысла бояться неизбежного. Тому, кто всеми силами старается продлить своё существование, смерть наиболее страшна. Таков ещё один парадокс. Но если взглянуть на проблему жизни и смерти отрешённо от своей личности, понимая присутствие в себе и вокруг земной природы, Божественной Среды, приходишь к мнению: в Мире присутствует вечная Жизнь. Она постоянно обновляется.

Смерть – это переход Жизни и Разума из одних форм в другие. Вечна Жизнь, а смерть скоротечна. Нет инстинкта смерти; есть инстинкт жизни. Но и его человек способен преодолеть ради веры в нечто более высокое, чем любовь к самому себе.

…У философа ХІХ века Н.Н. Страхова есть сочинение «Мир как целое», где одна из глав называется «Значение смерти». По его словам: «Смерть – это финал оперы, последняя сцена драмы, как художественное произведение не может тянуться без конца, но само собою обособляется и находит свои границы, так и жизнь организмов имеет пределы. В этом выражается их глубокая сущность, гармония и красота, свойственная их жизни.

Если бы опера была только совокупностью звуков, то она могла бы продолжаться без конца; если бы поэма была только набором слов, то она также не могла бы иметь никакого естественного предела. Но смысл оперы и поэмы, их существенное содержание требуют финала и заключения».

В хаосе нет ни начала, ни конца. Только организованные тела способны развиваться в определённом направлении. Но всякая организация имеет предел своего совершенства. Достигнув его, остаётся либо сохранить устойчивость, либо деградировать.

В первом случае действуют законы природы, предполагающие непрерывные изменения и превращения. В меняющейся среде активно живущее существо, достигнув относительного совершенства, начинает «срабатываться», нести невосполнимые потери.

«Если бы какой-нибудь организм, – продолжает Страхов, – мог совершенствоваться без конца, то он никогда бы не достигал зрелого возраста и полного раскрытия своих сил; он постоянно был бы только подростком, существом, которое постоянно растёт, и которому никогда не суждено вырасти…

Итак, одряхление и смерть есть необходимое следствие органического развития; они вытекают из самого процесса развития. Вот те общие понятия и соображения, которые объясняют значение смерти».

Когда проясняется смысл смерти, появляется для неё оправдание. Она начинает восприниматься как благо! Это уже не просто ограничение живых существ, способных чересчур быстро размножаться. Речь идёт об умирании достигших совершенства особей ради освобождения поля жизни для более высокого уровня организации, для поддержания наивысшей биологической активности живого существа.

Оказывается, даже скоротечность умирания можно считать явлением благодатным. «Смерть замечательна своею быстротою, – утверждал Страхов, – она быстро низводит организм от состояния деятельности и силы к простому гниению. Как медленно растёт и развивается человек! И как быстро, по большей части, он исчезает!

Причина этой скорости заключается именно в высокой организации человека, в самом превосходстве его развития. Высокий организм не терпит никакого значительного нарушения своих отправлений.

С этой точки зрения смерть есть великое благо. Жизнь наша ограничена именно потому, что мы способны дожить до чего-нибудь… смерть же не даёт нам пережить себя».

Доводы убедительные. Но многих ли они примирят с неизбежной смертью, с недолгой жизнью и вечным небытием? Многие ли оригиналы пожелают воспринимать смерть как благо?

Слишком слабы и условны рассуждения перед неоспоримым свидетельством чувств. А они отвергают смерть. Даже в звучании этого слова заключено нечто мрачное, мерзкое, страшное.

С позиции науки в грандиозной лаборатории природы идут поиски всё более активных, развитых, наилучшим образом организованных форм. Но даже самые удачные из них должны уступить своё место новым, лучшим видам. Творящая природа использует смерть для достижения наибольшего совершенства и разнообразия жизни…

В таком понимании эволюции есть что-то глубоко оскорбительное для каждого из нас. Тут человек (и любое существо) выступает как средство, как материал для экспериментов, для «высшей селекции». Вспоминаются нацистские идеи о стремлении к сверхчеловеку.

Да и что это за высший творящий Разум (Природа или Бог – безразлично), если он лишён понятия добра и зла, сочувствия к умирающим или обречённым на смерть, то есть ко всем живущим?!

Или мы не понимаем величия и мудрости замысла Природы? Но ведь понимание наше остается на поверхности океана эмоций, бессознательного – определяющего именно глубинную природу человека, в отличие от культурных влияний. Наша душа, наше существо – не только рассудок – противится смерти, воспринимая её как абсолютное зло по отношению к личности, как нечто прямо противоположное жизни и свободе.

Невольно соглашаешься с Николаем Бердяевым: «Природа прежде всего для меня противоположна свободе, порядок природы отличается от порядка свободы… Личность есть восстание человека против рабства у природы».

Одарив человека рассудком, природа приговорила его к осознанию неизбежности смерти, бренности личного бытия. Самое разумное творение Земли оказалось в этом отношении и наиболее несчастным.

«Жизнь есть величайшее благо, дарованное Творцом. Смерть же есть величайшее и последнее зло», – утверждал Бердяев (вслед за философом Н.Ф. Фёдоровым), словно не замечая, что и смерть дарована