Шрифт:
Закладка:
Варвара Андреевна чуть посерела лицом и притихла. Допив свой чай, она направилась к другому столику, заявив на прощание, что хотела бы и задержаться с нами, но ей надо ещё пообщаться с другими дамами.
– И чего я ещё не знаю, – спросила Екатерина Петровна, с интересом поглядывая на меня.
Я в ответ только недовольно пожала плечами. Тогда «бабушка» повернулась к Марии.
– Ох, матушка. Когда вепря завалили, то господина Рубановского ранило. Кабан ему ногу располосовал. Кровью всю поляну залило. Так Лизи его лечила. Ох, думаю если бы не она, так и не жилец был бы…
Мои глаза округлились от такого описания. Я аж задыхаться стала от столь наглого преувеличения.
– Мари, ну как тебе не стыдно… какую поляну. В человеке столько крови нет, чтобы поляну залить.
– Ну, так сама расскажи, ведь от тебя и слова не дождешься, – парировала бабушка.
Ко мне обратились заинтересованные глаза Екатерины Петровны.
– Подрал его кабан конечно, – ответила я со вздохом, – промыла рану, да зашила. Всего делов-то.
– Когда хотела со мной говорить о своем лазарете в сенях? – спросила она меня, улыбнувшись.
Я опять тяжело вздохнула:
– Всё никак, к слову, не приходилось.
– Осерчала я сначала на тебя, Луиза, но потом батюшка говорил со мной… Объяснил, чаяния твои. Можешь пользовать дворню не скрываясь. Но к благородному сословию не подходи. На это лекари есть. Не дело то для молоденькой девушки!
В этот момент я испытала чувство искренней благодарности к отцу Феофану. Зная, что Екатерина Петровна к нему прислушается, он, найдя во мне действительно опытного врача, постарался смягчить «бабушки» гнев. Но смолчать всё равно не смогла, хотя очень старалась, понимая, что это может привести к не лучшим для меня последствиям:
– То есть надо было дать ему истечь кровью? Или подхватить антонов огонь от тех грязных тряпок, что его завязывали? – возмутилась я.
– Ты не понимаешь… если с любым дворовым что случится, так только перед Господом ответ держать будешь. А если тебя обвинят, что ты не так что-то с Павлом Матвеевичем сотворила? Бумаги, что ты практику вести можешь, у тебя нет.
– «Бабушка», моих познания в этом деле поболее, чем у вашего губернского врача!
– Я своё слово сказала, – остановила меня «бабушка».
В поместье мы вернулись, когда солнце уже собиралось садиться. Как «бабушка» и предложила, воспользовались её каретой, потому что охота и пикник вытянули из меня все силы. А разговор с Екатериной Петровной добавил головной боли. Мне хотелось только одного, оказаться в своей постели.
Я понимала, что с одной стороны она права, и не имея диплома, я не могу официально заниматься медицинской практикой. С другой стороны, даже мои знания на шестьдесят лет опережают всё на данный момент известное науке.
Конечно, я не могу обосновать свои, никому тут не известные знания. Кто будет доверять непонятной барышне. Именно семья на данный момент составляет для меня протекцию, а не мой богатый опыт.
Всё это я осознавала, но согласиться была не в силах.
Мария, сидевшая рядом, наоборот, как будто и не провела вместе со мной пол дня в седле. Была бодра, общительна и весела. По прибытию, за вечерним чаем она пересказала Екатерине Петровне все новости и разговоры, которые только услышала на охоте. Они оценили все наряды и шляпки у принимавших участие дам. Каждой уделили внимание, каждую «взвесили» со всевозможной скрупулёзностью.
Сославшись на усталость, я, наконец, смогла попасть в свою комнату и немного подумать.
Мыслей было много, и они, как всегда, вызывали множество вопросов. Не говоря уже о том, что я так и не приблизилась к решению главного.
Но занимало меня сейчас совершенно не это. Думы были о бабушке с дедушкой. Как я помню, поженятся они в 13-м году. Огорчало другое – у них не было совершенно никакого интереса друг к другу. Не говоря уже, о каких-либо чувствах. Как такое могло произойти? И печалило даже не отсутствие любви как таковой… а отношение к нему Марии. Его не рассматривали как предполагаемого жениха, даже для меня. Что же говорить о ней, когда после гибели обоих братьев она окажется основной наследницей? Что такого произойдёт, и по какой причине он всё-таки поведёт её под венец?
Может быть, я зря волнуюсь? Впереди ещё почти два года…
Надеюсь, моё перемещение не приведёт к каким-либо непоправимым последствиям? Если не родится моя мать, то не появлюсь на свет и я. Боюсь, чтение работ Дарвина не прошли для меня бесследно.
С этими горестными мыслями я и уснула.
Через день «бабушка» получила письмо от полицеймейстера, и нам надлежало посетить его в городе.
– Наверное, нашли разбойников, что на вас напали, – обрадовано сообщила Екатерина Петровна.
«Вот уж не думаю», сказала я сама себе. Как можно найти то, чего и не было.
Подготовка к поездке не заняла много времени, и на следующее утро мы уже тряслись в карете. Было решено по пути не останавливаться, и уже к четырём часам пополудни мы въезжали в Могилёв.
Дорога сильно меня вымотала. И хотя наше средство передвижения уже было оснащено рессорами, долгое вынужденное сидение сказывалось на самочувствии.
В моё время самым современным видом транспорта конечно стала железная дорога. Разветвлённая, она давала человеку возможность пересекать огромные расстояния, тратя на это колоссально меньше времени.
Ведь на данный момент, доплыть до Америки гораздо быстрее, чем добраться до какого-нибудь городка в глубине Российской империи.
И «чугунка» облегчала доступ не только к отдалённым частям страны, но и улучшала жизнь города. Да, да. Ещё в начала шестидесятых годов, в Лондоне, открылась первая линия метрополитена на паровой тяге. Или как её называли лондонцы «подземка». А, уже через пять лет такое же удобство построили себе жители Нью-Йорка.
И если верить историкам, сейчас «железка» уже лет двадцать используется в нашей державе, но только на больших промышленных предприятиях, используя людскую или лошадиную тягу.
Хотя… кажется небо к данному моменту, уже было «завоёвано». Как в своё время писали, ещё в 1783 году, в Версале, в присутствии короля Людовика XVI, во дворе его замка воздушный шар – монгольфьер – взмыл в воздух, унося в своей корзине первых путешественников, которыми были овца, курица и утка.
Через 20 лет, состоялся первый полёт монгольфьера в России. За два серебряных рубля можно было присутствовать при этом событии в саду кадетского корпуса.
По книгам историков, перед Отечественной войной 1812 года наши военные чиновники разрабатывали проект[48] «управляемого аэростата», со специальным люком для сбрасывания «пороховых ящиков». Правда ничего хорошего из этого так и не получилось.
