Шрифт:
Закладка:
— Что, Даня, расстроился, что никто не попросил «пощелкать семок»? — старательно имитирует она гопарский говор.
— Скорее поразился такому равнодушию к содержимому моих карманов и твоей красоте, — отвечаю, отчего Маша довольно улыбается. Делать комплименты девушкам — это не подхалимство, это самосохранение. — Здесь полиция недавно делала облаву что ли?
— Просто Москва меняется. Ходить ночью по темным закоулкам становится всё безопаснее, — поясняет Маша с улыбкой. — В столице люди уже не кидаются друг на друга как звери.
Что ж, это закономерный процесс. Правоохранительная система постепенно развивается. Местные «девяностые» сильно затянулись в силу наличия одаренных и Аномалий, но и они должны закончиться. Пока улучшение видно лишь в столице, но это пока.
Я провожаю Машу до ее «Чайки», а сам решаю немного прогуляться по «обновленной Москве». Благо, что тепло и нет дождя. И вот хожу я под фонарями и нарадоваться не могу, что вокруг никого не грабят, не насилуют и даже не кроют матом…
— Старый пердун! Старпер, ты охренел, твою мать⁈ Мою «Ласточку» покарябал, хрыч! Я ж тебя щас урою! — гремит над округой оглушительный бас.
— Простите, но вы же сами не включили поворотник… — следом доносится скрип старческого голоса.
Заглянув в переулок, я подхожу к двум притершимся машинам. Старенькая «копейка» и последняя «Веста». Наружу выскочили здоровый бугай в малиновом пиджаке и золотых цепях, а также сухенький старик.
— Потому что мне некогда было включать! Догнал дед⁈ — орет бугай на старичка. — Так, моя тачка стоит тридцать косарей. Живо гони деньги.
— Какие еще деньги? У меня нет столько… — хмурится старик.
— А квартира есть? — тут же деловито интересуется «малиновый» и, заметив замешательство деда, довольно скалится. — Значит так, сейчас я вызову юриста, а ты доставай паспорт, будем переписывать твою жилплощадь…Эй, а тебе чего тут надо? — обращается бугай ко мне.
И вопрос резонный. Ведь я подошел к нему совсем близко и теперь разглядываю его как диковинную зверюшку.
— Интересно стало, — отвечаю. — Вы же сами признали, что не включили поворотники. Так с чего претензии?
— Вали отсюда, придурок! — напрягает шею бугай, быстро глянув на мои руки — нет ли перстня. — Пока сам цел!
Всё же рано Маша обнадеживает себя. Очень рано. Обществу еще расти и расти над собой. Например, этого бугая придется долго перевоспитывать. А все потому что он немного одаренный, а также «шестерит» в темной шайке одного из дворянина, правда, он сам не знает кого именно. Я сейчас заглянул к нему в голову и всё это просмотрел.
— Привет, Марин, — не обращая внимания на бандита, я машу рукой в сторону «копейки». В салоне маленькая девочка припала лицом к окну. Вот так встреча. Та сама любительница тортиков, которую я давненько угощал.
Девочка расцветает улыбкой и тоже машет мне. Только что малявка была напугана, а теперь сияет от радости. Да я прямо даритель положительных эмоций. Сейчас и «малиновому» подарю кусок счастья.
— Ты меня слышал⁈ — напирает бугай.
— Ага, — посылаю ему в мозг псионическую программу, и он застывает столбом. — Итак, забудь деда — лицо, одежду, и его номера тоже забудь. Ага, а теперь уезжай на другой конец улицы, там… — я задумываюсь над дальнейшими действиями. — Там достань из багажника монтировку и от души пройдись по фарам и лобовому стеклу своей «ласточки». Поехал!
Бандит лихо запрыгивает в «Весту» и уносится прочь с моих глаз. Только сейчас меня узнает старик. Он начинает здороваться, благодарить, чуть ли не поклоны бить, но я отмахиваюсь, всё же пока еще не дворянин для таких почестей, и зову его с внучкой в ближайшее кафе. Дед отвозит на своей «копейке». Там заказываю кучу тортиков, и мы вместе с малыхой накидываемся на сладкие блюда. Параллельно я расспрашиваю, как дела у Марины со стариками.
Услышанное меня вполне удовлетворяет. Тамара Репкина хорошо исполнила мое поручение. Девочку перевели в престижную школу с полным пансионатом. Ее дедушке кадровик тоже помогла — устроила его консьержем в жилищный комплекс, где платят достойно, а работы не так много. Сегодня же суббота, вот дед и забрал Марину домой на выходные.
К кафе я вызываю Никитоса на «Майбахе». Затем оплачиваю счет и прощаюсь со стариком и Мариной. Сегодня никаких медитаций. Надо выспаться. Награждение пройдет утром и надо хорошо выглядеть. Поэтому сегодня в планах только сон.
* * *
— Я хочу быть на церемонии, — заявляет Дмитрий Паскевич отцу. — Этому щенку точно добавит нервозности новость, что я вернулся.
Степан Алексеевич вздыхает, затем откидывается на спинку кресла и задумчиво размышляет.
— Откуда ты узнал о Вещем?
— Да весь молодой свет только это и обсуждает, — сжимает кулаки княжич. — Простолюдина, любовника Морозовой, удостоят дворянства и какой-то медали, наверно, «За мужество».
— Готов поспорить, что про любовника ты сам только что придумал, — хмурится Степан Алексеевич. — Ты мне брось эти шутки про Морозовых. Только вернулся, а опять за старое.
— Да нет! — сразу идет на попятную княжич. — Хрен с этой Морозовой! Я про нее больше ни слова не скажу. Отец, пожалуйста, выбей мне место на церемонии.
— А ты сможешь держать себя в руках? — наконец фыркает князь. — Не обзавидуешься из-за награды и не устроишь драку прямо на награждении? После такого уже не отделаешься пограничьем.
— Конечно, я буду держать себя в руках, — даже обижается Дмитрий. — При Царе-то как иначе?
— А кто тебя знает, — с недоверием относится к сыну князь.
— Ну пап! — всплескивает ладонями Дмитрий. — Я собственными руками убил тридцать ханьцев. Неужели я не заслужил хоть капли доверия?
— Хм, ладно, — Степан чешет подбородок. — Вопрос с Вещим, правда, нужно закрыть как можно скорее. Он уже почти дворянин. Это никуда не годится.
— А я говорил, что эту чернь следовало раньше прихлопнуть, — княжич обрывает себя на полуслове под уничтожительным взглядом отца.
— Иди побрейся, — строго говорит князь. — На церемонии нужно выглядеть достойным, а не черти как.
И Дмитрий, довольно ухмыльнувшись, покидает кабинет.
* * *
Царю Борису сегодня не до сна, как обычно. Чертовы государственные отчеты! Куча