идти в направлении деревни Белой, то они, наоборот, углубятся на территорию противника, при этом к такому дальнему походу не готовы. Гранаты и один патрон уже израсходованы, погиб переводчик в их группе, да и продуктов с собой у них минимум. Самое плохое, что с собой нет радиостанции, чтобы передать уже собранные сведения, на основании которых штаб начнет готовить ответную операцию. А еще капитан понимал, что Воробьев оказался слишком молод для такой сложной разведзадачи. Он взял его в группу из-за отчаянного желания быть полезным, опыта, приобретенного в партизанском отряде, знания местности, но все это перечеркнула вспыльчивость Коли, который спровоцировал столкновение с немцами и поставил под удар все мероприятие. Дальше в немецкий тыл идти с такой подготовкой нет смысла. Теперь остается одна дорога – через Ивню, где раньше был расположен штаб. Оттуда переезжает все командование, поэтому царит суматоха, что даст разведчикам шанс пробраться по лесам так же, как шла к границе фронтов Варя. Она вдруг живая встала перед ним, протянула руку и прошептала:

– Иди за мной, я выведу тебя обратно, к своим.

Неожиданно ухо защекотали губы, Коля Воробьев прошептал:

– Товарищ капитан, вы уснули. Я проснулся, а вы лежите с открытыми глазами.

Шубин лишь нашел силы повторить приказ:

– Сторожи, чтобы во сне не разговаривал, – и снова задремал.

Сквозь сон Глеб слышал, как скрипели наверху половицы, резко и гортанно звучали доклады на немецком языке, потом раздался звон посуды – у генерала начался обед. После трапезы командующий расположился на полке и сочно захрапел. От этого звука подскочил и Шубин, испугавшись во сне, что это он издает громкие трели. Но Коля остановил его, коснувшись рукава:

– Это наверху немец храпит.

Снова скрипнула дверь:

– Herr General[3]… – Ординарец осекся, услышав храп, и поспешно ушел.

Шубин втянул воздух – знакомый аромат, это бензин, у генерала есть свой автомобиль. Он неожиданно понял, как же они смогут выбраться из ловушки и пройти через пост охраны. Глеб наклонился к Кольке:

– Надо выбираться отсюда, придется рискнуть. Обратно по реке идти опасно, придется прорываться через основной мост к Ивне и там уходить в лес.

Воробьев изумился:

– Как же мы пройдем через посты?

А командир вдруг крепко тряхнул рядового за плечи:

– Коля, ты уже столько дел наворотил, что у нас вся операция под вопросом. Придется рисковать, поэтому теперь слушай мой приказ – любое действие только с моего разрешения. Понял? Ты военный разведчик, а в армии все основано на дисциплине. Атака, захват языка – все по моему приказу!

Парнишка сник в его руках. Шубину хоть было совестно за свой жесткий тон, но опытный разведчик понимал, что сейчас нельзя было разговаривать иначе. Впереди их ждала сложнейшая часть операции, которая требовала хладнокровия и уверенности в себе. Глеб подробно начал объяснять новичку свой план:

– Немцы не ждут атаки изнутри, они рыщут по берегу, у моста, но никак не в генеральской спальне. Неожиданное нападение дает нам преимущество. Как только стемнеет и наверху генерал уснет покрепче, то мы выбираемся из подполья и отправляем его без шума в расход. Запомни, Коля, ни единого звука. Все должно произойти так, чтобы не всполошить часовых или ординарца. Против сотен вооруженных стрелков мы и минуты не выстоим, погибнем безо всякой пользы. Действуем сообща, перережем ему глотку ножом, чтобы не успел проснуться… Потом ты переодеваешься в генеральскую форму, фуражку натягиваешь пониже, чтобы не было видно лица. Ординарца тоже ликвидируем как можно тише. У генерала есть автомобиль, вот на нем и промчимся в открытую по селу. Ты – за генерала, я – за его ординарца.

Глаза Кольки даже в темноте заметно округлились от невероятной дерзости плана командира. Шубин продолжал шептать парню в ухо:

– В немецкой армии с дисциплиной и субординацией строго, никто не посмеет остановить машину генерала. Даже когда будем проезжать пост охраны на выезде из Ракитного, вряд ли у нас будут проверять документы. Если все-таки что-то заподозрят, перекроют выезд – возьмем пост на таран. С разгону снесем загородку и ходу по дороге, лишь бы уйти как можно быстрее из вражеского гнезда.

Вот после моста начинаются трудности. За нами отправят погоню в течение десяти-пятнадцати минут. Если в баке топлива мало, то нам удастся проехать не больше десятка километров. Поэтому оторвемся, затем бросим машину, и в лес. Надо уходить в сторону Ивни и переходить обратно к своим. Ты говорил, там заминирована окраина лесного массива?

Воробьев, подтверждая, кивнул. Шубин подумал и спросил:

– После моста, на дороге между Ивней и Ракитным, где можно максимально быстро пройти в чащу?

Коля задумался и вдруг предложил:

– А давайте после моста по дороге не поедем! Там через два километра есть поворот на городское кладбище, оно огромное, старое. Там немцы мины не ставили, а оно прямиком в лес утыкается. Раньше на нем хоронили и с Ракитного, и из города, могил куча – заплутать легко.

– Да, так лучше, – согласился Шубин и откинулся на стенку подполья.

План операции составлен, осталось только дождаться, когда закончится день, генерал отойдет ко сну, и тогда претворить план в жизнь.

Германский командир сначала долго и тяжело просыпался, затем вызвал ординарца и за что-то отругал. Потом снова плескался в воде, с кряхтением натягивал сапоги. Прислушиваясь к его тяжелым шагам, Шубин задумался: кажется, что генерал крупный, а значит, Коле его форма будет большой. Он припомнил походную кровать, что лежала на полке – одеяло и подушка, вот они-то и помогут сделать худосочного парнишку откормленным германским генералом.

Дальше потекли долгие часы ожидания, Глеб снова прилег на твердую землю и задремал, пока Николай нес вахту. Разведчики пользовались долгой паузой в своем тайнике, давая отдых телу. Хотя ждать после ужина пришлось еще долго, в крошечной баньке начались долгие посиделки. Как только ординарец загремел посудой, дверь заскрипела и в баню протопали еще два человека. Загремели стаканы, пространство в подполье заполнили алкогольные пары, а наверху зашлепали игральные карты. Еще пара часов, и наконец офицерские посиделки закончились: собутыльники разошлись, а временный хозяин домика завалился на полок, а затем сразу захрапел. Его ординарец с тихими ругательствами стащил со своего командира сапоги, потушил фонарь и со злостью хлопнул дверью на входе.

Шубин прислушался – тишина, пора действовать.

Глава 5

Тяжелая крышка из темных досок приподнялась, и над полом показалась встрепанная голова с мокрыми от духоты волосами. Это был Глеб Шубин; он осторожно преодолел пару ступенек, за ним