Шрифт:
Закладка:
Она выдержит. Он волнения Правена не находила слов, но ее взгляд, когда она сама уже с новым чувством взглянула в глаза Мистине, говорил это: надейся на меня, я справлюсь.
И он на миг опустил веки, подтверждая: верю.
* * *
Весть о грядущей женитьбе Улеба живо долетела до Олеговой горы: Эльга сама отправила туда Острогляда рассказать о деле князю и испросить от ее имени его согласия. Святослав, хоть и сперва нахмурился – тень на его лицо бросала всякая мысль об Улебе, – недолго обдумав дело, просветлел и согласился. Какая-то жена Улебу нужна – они ровесники, но у Святослава уже старшему сыну пять лет, а его брат все ходит в «старых женихах». Женитьба на дочери бывшей Ингваровой наложницы, хоть и не позорная в глазах дружины, уничтожит возможность для Улеба найти жену познатнее и тестя помогущественнее. Святослав даже попрекнул вполголоса Асмунда и Прияславу, что раньше не навели его на такую мысль.
К облегчению Мистины и самой Правены, дело было решено. Славча со старшими дочерями принялась спешно готовить невесту в дорогу. Мистина просил Хрольва везти ее на север сейчас же, чтобы успеть к Дожинкам, наилучшему сроку свадеб. Эльга, обрадованная тем, что у злополучного племянника будет такая красивая и разумная жена, собиралась снабдить ее дарами еще и от себя, так что Правене предстояло приехать на реку Великую, сидя на верхушке целой горы приданого.
На другой день после этого решения к Эльге явилась молодая княгиня. Эльга встретила Прияславу с особой радостью, довольная, что устранен очередной раздор между Олеговой горой и Святой. Они обсудили последние события, а потом, разумеется, перешли к замужеству Правены.
– Уж прости, что служанки тебя лишаем, – сказала Эльга, – но где же Улебу нашему бедному в тех краях такую невесту взять? Ему с ней хорошо будет – росли в одном городе, при одном дворе, всех нас знают. Ута ей будет рада – не чужая, мало что не родня. Со Славчей чуть не всю жизнь знакомы…
– Да мне не жаль. Были б такие хорошие женихи – завтра бы всех девок раздала до одной. И за Правену я рада: Улеб – добрый человек, сам себя обидит, но жену не опечалит.
Они вздохнули и помолчали. Обе знали, что Улеб обижен судьбой безо всякой вины и что у судьбы той есть имя, прекрасно обеим ведомое…
– Вот, о печали, – снова заговорила Прияслава. Эльга заметила, что ятровь смущена и мнется, хоть и старается показать уверенность. – Я еще что подумала… Торлейв… Я слышала в начале лета, что он с Игморовой братией подрался из-за Правены… Я сплетен у девок не слушаю, но долетело как-то…
– Что-то было такое. – Эльга припомнила, как поразил ее вид любимого племянника в один из дней начала лета. – И верно: как раз немцы приехали, я Тови позвала их грамоты читать, а у него синяк на всю скулу.
– Ему, может, Правена нравилась… – нерешительно заметила Прияслава. – Это ж я ее подослала его на игрища позвать. А то он ходил все скучный… Хотела, чтобы он себе забаву какую сыскал…
– И уж сыскалась забава нам всем! Не приведи боже!
– Но все же Хрольв Тови не ровня, ему бы невесту получше родом надо.
– Надо, надо! – оживилась Эльга. – Но кто ему в Киеве в версту? Явислава была, Олеговой крови, да вот Унегость увел.
– Я про кого думаю… – Прияслава собиралась с духом. – Ты знаешь, у меня сестричада есть в Свинческе. Моей сестры Ведомы старшая дочь, ее в честь бабки назвали Рагнора, а по-домашнему – Орча.
– Так, так! – Эльга придвинулась к ней ближе, выражая высшее внимание. – А годы ее какие?
– Вот годами пока не богата: в это лето, чай, девичью тканку только и надела. Бране ровесница.
– Ну… – Эльга усомнилась. – Она лет на семь его моложе.
– Улеб Правены на девять лет старше.
– Правена взрослая уже, а Орчу твою обождать, поди, придется.
– Зато родом они как раз в версту друг другу. Орча – княжеской крови по матери, но отец ее, Равдан, хоть и из старшего рода на волоках, но самый там видный человек он сам и есть. Но и Тови… Все-таки его отец побочным сыном был. И они с Орчей друг друга уже знают. Когда он в ту зиму за мной в Свинческ ездил, они много раз виделись. Он, поди, ее вспомнит. Только она еще совсем девчонка была.
– Вроде бы оно и недурно… – протянула Эльга, быстро прикидывая, чем может обернуться, если Торлейв станет свояком Святослава.
– С его матерью, может, поговорить сперва? – предложила Прияслава. – Но едва ли она возразит: она сама ведь из простого рода.
– Пестрянка да, не из князей. И она давно сказала, что он сам себе жену выберет… Уж лучше с ним и поговорить. Тови – парень разумный, знает, что ему надо. А Святша знает?
– Никто пока не знает, я тебе первой говорю. Святослав Игморовой братии обмолвится, а что знает Желька, то через день уже в Царьграде слыхали. Пока не решено ничего, зачем болтать? Я и ему хочу сказать, чтобы никто больше не знал. А то услышат, сглазят, или тут же другие охотники набегут.
– Княжеским свояком-то всякому сделаться лестно, – согласилась Эльга. – Хочешь, я пошлю за ним?
– Пошли. Ты ему расскажешь…
– А что я-то? Сестра твоя, я ею не распоряжаюсь. А что я на все соглашусь, что его счастью поможет, он и так знает.
В это лето Торлейв очень много времени проводил у старшей княгини, Фастрид ворчала, что он ходит домой только ночевать. Однако когда за ним прислали со Святой горы с просьбой явиться немедленно, он без возражений сел на коня. У Эльгиной избы сидели среди ее бережатых двое-трое гридей с Олеговой горы, и Торлейв подумал, что мать навестил Святослав. Сердце екнуло: зачем он ему понадобился? Очень хотелось оставить всю эту сагу о Хилоусовом мече в прошлом и больше не отвечать ни на какие вопросы.
Но, войдя, Святослава Торлейв в избе не обнаружил – только Эльгу, Браню и служанок.
– Поди сюда, – позвала его Эльга. – Дело к тебе есть одно.
Торлейв всем видом изобразил готовность служить тетке-княгине.
– Тайное… – с самым загадочным видом протянула Эльга, поманила его к своей шомнуше
