Троцкого неприятно поражало, что внутри этих партий постоянно шли распри, расколы, вражда. Многие партии были явно сектантскими, левацкими формированиями, члены которых были исключены, изгнаны из коммунистических и рабочих партий. В рядах «большевиков-ленинцев» было немало провокаторов, агентов ОГПУ, лиц, которые примыкали к этим группировкам с целями, далекими от революционных.

Знакомство с рядом советских архивов позволяет сделать вывод, что о многих акциях, шагах, конференциях сторонников Троцкого ОГПУ-НКВД хорошо знал. Свидетельством тому – наличие копий и подлинников многих документов троцкистских организаций, а затем и Международного секретариата IV Интернационала. Донесений, подобных тому, что я приведу ниже, немало шло в то время в Москву.

«Совершенно секретно.

Секретарю ЦК ВКП(б) тов. Сталину.

Направляю Вам продолжение письма Седова к Троцкому от 3 марта (1937 г. – Д. В.). Сообщаемые в этом письме сведения из СССР Седов якобы получил через меньшевистские круги от представителя французской газеты или агентства Гавас, который недавно выехал из Москвы. Приняты меры к более точному выяснению этого лица.

Письмо имеет некоторые пропуски и неясности; объясняется это тем, что оно записано в порядке подслушивания во время диктовки.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР

Ежов»{1031}.

Любые упоминания в корреспонденциях Троцкого фамилий его сторонников в СССР вели к безусловному их аресту.

Не случайно, что одно из указаний Москвы, адресованное «Скифу» в июне 1939 года предписывает: «Тюльпан» (Зборовский. – Д. В.) должен быть ориентирован прежде всего на выяснение шпионских, террористических центров, контрреволюционных связей в СССР, подготовку переброски в СССР и т. д.»{1032}. Этим в значительной степени объясняется большое количество провалов, арестов, убийств не только в рядах сторонников Троцкого, но и тех, кто хотя бы косвенно был связан с троцкизмом в СССР. Так, за короткий срок погибли близкий помощник Троцкого Рудольф Клемент, а также секретарь изгнанника во время его пребывания в Норвегии Эрвин Вольф. Этот симпатичный чех, преданный Троцкому, был выслан властями из Норвегии, когда его шефа отправили на пустом танкере за океан, в Мексику. Вольф с молодой женой (он только что женился в Норвегии на дочери хозяина дома Троцкого) выехал в Испанию. Но там скоро бесследно и навсегда исчез. Уже позже, по ряду косвенных доказательств, можно было прийти к выводу, что он был устранен теми же, кто вел охоту на Троцкого. Погибло много и советских людей, выезжавших по служебным делам за рубеж. По возвращении на них часто смотрели уже как на шпионов.

В советских архивах со временем оказались многие документы Троцкого, написанные в 30-е годы. Часть их – из «архива Снейвлита», другая – доставлена с помощью Марка Зборовского и других агентов НКВД, внедрившихся в троцкистские структуры. В архивных делах НКВД это четко зафиксировано: «”Тюльпан“ занимался разработкой членов Международного секретариата, давал документальные данные о М.С., о французских троцкистах и о деятельности Седова. При его содействии произведена выемка архивов Международного секретариата, Седова и части архива Троцкого…»{1033} Эта деятельность, как считали в Москве, позволяла пресекать «подрывные действия» троцкистов. В чем же она заключалась?

Троцкий в своем письме в июле 1935 года советует руководителям «большевиков-ленинцев» Польши создавать оппозиционные группы внутри социал-демократической партии. Троцкий пишет, что «нужно в соцпартию проникать потихоньку, а в компартии работать нелегально. В Бунд нужно тоже вползти. Нужно прекратить напрасные дискуссии и связываться активнее с левыми элементами Польской социал-демократии»{1034}. Конечно, Троцкий не ведет речь о каком-либо «терроре», всячески ему инкриминированном, но о нелегальных и других методах усиления своего влияния в рядах социалистических и коммунистических партий лидер троцкистов пишет обстоятельно. Эти указания тут же становились известными в Москве. Причем доклады шли не только в ГУГБ НКВД: наиболее важные – в ЦК ВКП(б){1035}.

Троцкий долго не решался пойти на организационное оформление IV Интернационала, несмотря на то что планы его создания были разработаны уже в 1933 году. Когда же изгнанник решился на этот шаг, время было упущено. Хотя, конечно, и раньше троцкисты не имели больших шансов на заметный успех, но в начале 30-х годов их положение было более предпочтительным. К 1938 году, когда в Париже состоялся Учредительный конгресс, троцкистская волна, и так едва заметная, почти сровнялась с гладью постреволюционной поверхности. В Советском Союзе последние сторонники Троцкого беспощадно уничтожались, вымирали в сталинских лагерях. В Германии Гитлер поступал с марксистами любых оттенков аналогичным образом. В Австрии, Чехословакии, Италии фашизм подмял под себя все. Время народных фронтов проходило. Троцкизм и ранее был малозаметен, а после поражения, к которому шли республиканцы в Испании, он стал лишь символом своего великого вождя. Не будь во главе этого движения такой фигуры мирового масштаба, как Троцкий, едва ли кто знал бы раньше и теперь о такой ветви в онтологии марксизма, как троцкизм.

Троцкий стремился оказать всяческую поддержку Учредительному конгрессу IV Интернационала. Еще ранее в специальном письме Международному секретариату его бесспорный лидер предложил назвать интернациональное объединение его сторонников «Мировой партией социальной революции»{1036}. Троцкий еще верил, что можно что-то круто изменить в судьбе левого крыла международного марксизма и в своей собственной. И он активно работал по подготовке нового союза. Его имя должно было стать знаменем этой «мировой партии». Главная идея Троцкого – «собрать вокруг IV Интернационала всех, кто за него, даже если между ними существуют серьезные разногласия»{1037}.

Но в действительности этот Учредительный конгресс оказался лишь небольшим нелегальным совещанием, на которое приехал 21 представитель из 11 стран. Конгресс прошел 3 сентября 1938 года на вилле друга Троцкого, Альфреда Росмера, в пригороде Парижа. Все очень боялись какой-либо провокации со стороны правых сил Франции или ОГПУ. Съехавшиеся собрались в большой комнате виллы и почти без обсуждений, торопясь, одобряли заготовленные документы после новой чашки кофе, который разносила Маргарита Росмер. Призывали они ни больше ни меньше как вздыбить мир в судорогах новой революции… Состоялось только одно заседание, но оно продолжалось весь день. Для маскировки в информационном сообщении сказано, что конгресс проходил в Лозанне.

На конгрессе был распространен ряд материалов, подготовленных Троцким: «Задачи IV Интернационала», «Пора перейти в международное наступление против сталинизма!»[30], «Обращение» к молодым социалистам и коммунистам По вопросу о войне и IV Интернационале{1038} и другие документы. Там же был принят манифест «К рабочим всего мира», в котором говорилось, что IV Интернационал «с гордостью провозглашает себя наследником и продолжателем дела I Интернационала Маркса, русской революции и Коммунистического Интернационала Ленина»{1039}.

Манифест нового Интернационала, отредактированный Троцким, вновь провозгласил неизбежность мировой социалистической революции. Документ был направлен против фашизма, а также «московской бюрократии», которая «установила ненавистный тоталитарный режим». Этот режим «дискредитирует самое имя социализма». Манифест звал трудящихся идти «приступом против крепости капитализма», взяв на вооружение непобедимое оружие, «выкованное нашими великими учителями Марксом, Энгельсом, Лениным и Троцким…»{1040} Изгнанник поддался искушению заменить одну фигуру в возникшей в 1934 году «квадриге» (Маркс – Энгельс – Ленин – Сталин) на свою собственную персону… Таким был Троцкий – проницательным, непреклонным, решительным, но и тщеславным.

Будучи пленником идеи мировой революции, Троцкий стал пленником и нового своего детища – «Мировой партии социальной революции».

На длинном, без перерывов, заседании были рассмотрены вопросы о форме борьбы рабочего класса на данном этапе, о ситуации в СССР, о позиции IV Интернационала по отношению к надвигающейся войне. Были приняты и специальные резолюции о войне на Дальнем Востоке, о жертвах классовой борьбы, об интернациональной солидарности. Почти без обсуждения приняли Устав IV Интернационала.

В резолюции о положении в СССР, в частности, говорилось: «В результате роста угрозы уничтожения всех завоеваний Октябрьской революции основная задача русской секции IV Интернационала – призыв к новой социальной революции…»{1041}

Конспирация конгресса была напрасной. Почему? Советскую «делегацию» в единственном числе представлял… Марк Зборовский, который после смерти Льва Седова стал представлять «интересы» Троцкого в Париже… Советский агент докладывал в Секретно-политический отдел ГУГБ НКВД: «”Старик“ распорядился, чтобы меня ввели в секретариат и приглашали бы на все заседания Международного секретариата»{1042}. Тайный агент быстро проинформировал Москву о персональных участниках тайного совещания троцкистов и его