сделал в своё время. Он поддерживал меня, когда я была в ссоре с Джеком и думала, что у нас с ним всё кончено, он заботился обо мне, когда я болела, когда лежала в больнице, он выкрадывал меня оттуда, гулял со мной, проводил со мной время, привозил на кладбище к родителям, он познакомил меня с таким напитком как кофе и Адам он… просто делал меня счастливой в моменты, когда я напрочь забывала о счастье.

И, наверное, где-то в глубине своей души я жалею, что когда-то не дала нам второго шанса, а точнее испортила наш первый шанс. Наверное, где-то в глубине своей души я жалею, что не осталась с ним, я жалею, что не смогла влюбиться в него так сильно, чтобы забыть Джека, я жалею, что не смогла полюбить Адама так, как я полюбила Джека. И, наверное, я действительно жалею, что познакомилась с Джеком раньше, чем познакомилась с Адамом. Потому что… я уверена, если бы я сначала встретила Адама и влюбилась в него… у нас бы всё получилось и сейчас моя жизнь была бы совершенно другой, она была бы… счастливой, у меня бы не было таких проблем и… такого ужасного прошлого.

Но ничего уже не вернуть, не изменить и… моё сердце уже навсегда отдано другому, он навсегда отдано Джеку. И, к сожалению, я с этим уже ничего не могу поделать.

— Спасибо, — тихо выдыхаю я, облокачиваясь на плечо Адама, который на обратном пути решил сесть со мной на заднем сидении.

Это всё, что я говорю за всю нашу поездку назад на Манхэттен, всю остальную дорогу я молчу, а Адам обнимает меня, не позволяя мне упасть в пропасть боли, слёз и сожалений.

Да, я жалею, что влюбилась в Джека, жалею, что встретила первым именно его, а не Адама.

Тишина и умиротворение продолжаются и в кафе, в котором мы с Адамом пьём горячий кофе с молоком и не важно, что здесь довольно шумно, потому что это не дорогой ресторан, а простое дешёвое кафе на въезде в город, но между нами или даже внутри нас тихо. И эта тишина не напряжённая, не приносящая нам неудобства, она просто… такая тихая, умиротворённая и на удивление простая. Тишина, в которой нам не нужно бояться, тишина, которую не нужно заполнять пустыми разговорами.

— Всё будет хорошо, — вдруг накрывает мою ладонь своей Адам и, подняв на него взгляд, я сначала теряюсь, а потом, увидев в нём уверенность, расслабляюсь и с благодарной едва уловимой улыбкой киваю ему.

Мы долго сидим в этом шумном кафе, выпивая по несколько чашек кофе, обсуждая наши с Адамом свитера, официанток, холодную погоду, окружающих нас людей, но не нас самих, не наше прошлое, не наше настоящее, не будущее. Мы не говорим о нас, не о нём, не о обо мне, не о моей беременности, не о завтрашней свадьбе, не о Брайане, не о Джеке. Мы не волнуемся об этих вещах, о которых, на самом деле, волноваться бы следовало, но… не сейчас, не сегодня, не в этот вечер.

Завтра у меня большой день, день, который должен разделить мою жизнь на «до» и «после» хотя моя жизнь делилась на такие понятия уже не один раз.

Но я по-прежнему не волнуюсь, потому что знаю, что иначе просто нельзя.

Адам провожает меня до дома, и я не боюсь, что Брайан вдруг разозлится или может, увидит нас. Он знает, что Адам для меня просто друг и раз я всё-таки вернулась домой в этот поздний вечер, наша свадьба всё же состоится.

— Удачи тебе завтра, принцесса, — говорит мне Адам без привычной мне ухмылки и довольного лица, когда обнимает меня у дверей моего дома. — Уверен, ты будешь выглядеть просто… невероятно, — отстраняясь от меня, говорит он, натягивая на лицо тусклую улыбку, а у меня в глазах стоят слёзы.

— Жаль, тебя там не будет, — пытаясь взять себя в руки, всхлипываю я и усмехаюсь своей ранимости.

— Я уже купил билет…

— Знаю, — перебиваю его я. — Но я надеюсь, это не последняя наша встреча.

— Разумеется, не последняя! — уверенно и с усмешкой говорит Адам и у меня вырывается смешок.

— Тогда буду с нетерпением ждать тебя в Нью-Йорке, — говорю я с жуткой тоской в сердце. — Мне будет тебя не хватать.

— И мне тебя, Клэри, — с потухшим взглядом и с такой же потухшей улыбкой говорит Адам, и я вновь подаюсь вперёд, чтобы обнять его, но лишь на секунду, а потом, отстранившись, скорее поднимаюсь к двери.

Я не хотела оборачиваться на него, но не смогла не взглянуть на Адама, перед тем как он уйдёт.

— Пока, Адам, — уже открыв дверь, оборачиваюсь я.

— Пока, Клэр, — говорит он, и напоследок улыбнувшись, я прячусь за дверьми своего дома.

Глава 45

— Ты готова? — довольно тихо, непринуждённо, словно боясь разрушить умиротворяющую тишину, спрашивает у меня Брайан, и я вновь возвращаюсь из своих мыслей в реальность.

Ясное голубое небо и мягкий солнечный свет мутнеют перед моими глазами, и я оборачиваюсь на стоящего в дверном проёме Брайана.

— Да, — словно задерживая дыхание, киваю я, мягко улыбаясь одними лишь уголками губ.

Брайан кивает и, развернувшись, идёт к входной двери нашего дома, а я перевожу взгляд вперёд на своё отражение в зеркале. Меня всё ещё тошнит по утрам, и моя кожа сегодня кажется мне слишком бледной даже под слоем профессионально сделанного мне макияжа.

Мои ресницы кажутся необыкновенно длинными, глаза просто изумительно блестят из-за мягких, но всё же сияющих теней в уголках моих глаз и на нижних веках, неярко выделенные скулы, немного румян и естественно накрашенные губы. Мои волосы распущены и завиты в крупные мягкие локоны, пару прядей моей длинной чёлки заколоты блестящим и переливающимся на солнце украшением и на этом всё.

Через пятнадцать минут мы с Брайаном должны приехать в церковь, где мы переоденемся и закрепим узами брака наши отношения. До церемонии осталось меньше часа, а я всё ещё не верю, что выхожу замуж за кого-то другого.

Я слышу, как сигналит машина и понимаю, что этот сигнал предназначается мне. Поэтому мне приходится заканчивать с разглядыванием себя в зеркале и наконец, выйти из дома.

Сегодня хорошая погода, я бы даже сказала очень хорошая. Ясное небо, солнце, лучи которого проникают в автомобильный салон, весна пришла в город именно в день моей свадьбы.

Мы едем недолго, и буквально через десять минут я уже вижу