Солнце уже село, но заходя в большую гостиную, мне не приходится включать свет. Здесь включён искусственный камин, от которого не только исходит свет, но исходит и самое настоящее тепло. Большой бежевый диван, пара кресел, небольшой стеклянный стол, телевизор над камином, светлый ковёр на тёмном полу придающий определённый уют, тёмные массивные шторы на небольших окнах, пара картин, торшеров и кожных шкафов.

Основной цвет большой кухни — чёрный, матово чёрный, а заходя в огромную столовую с длинным деревянным столом, чувствуешь себя как в замке. И мне очень нравятся эти коридоры… такие таинственные и тихие.

Наша спальня на втором этаже впечатляет меня меньше, чем наша столовая, но она тоже меня вполне устраивает. Большая кровать, выходы в наши раздельные гардеробные, выходы в наши с Брайаном кабинеты и в ванную комнату.

Я не обращаю внимание на гостевые комнаты, но не могу пройти мимо… детской. Эта картина мне уже знакома… Ещё не законченная комната, всё ещё запечатанные коробки.

— Доделаем здесь всё, когда узнаем, кто у нас будет, — обнимает меня из-за спины Брайан, опуская ладони на мой пока всё ещё плоский живот. — Тебе нравится?

— Да, — негромко отвечаю я, пустым взглядом смотря в незашторенное окно, в хорошо освещённые улицы Верхнего Ист-Сайда. — Здесь красиво, уютно… — поворачиваюсь к нему я, пытаясь натянуть на лицо улыбку. Мне следует к этому привыкать. — У меня завтра много дел на работе и ещё нужно вещи разобрать.

— Знаю, — кивает Брайан и пропускает меня в коридор.

Первая ночь на новом месте проходит спокойнее, чем я думала, а рано утром я уже убегаю на работу, где Софи буквально заваливает меня расспросами о том, где я столько времени пропадала и почему не появилась на вечеринке после показа.

Она, кажется, забыла, что это я её начальница, а не наоборот, но я понимаю, что на её месте вела бы себя точно также, поэтому просто сдержанно ей вру, что заболела, а телефон оставила где-то в Метрополитен опере, где проходил показ. И кстати… где мой телефон?

Софи настороженно на меня смотрит и я уверена, она мне не поверила, но её это не особо касается, так что я просто отправилась в свой кабинет и начала разгребать всю ту работу, что упустила за дни, проведённые на Лонг-Айленд.

А работы оказалось очень много, после проведенного показа меня завалили приглашениями на разные шоу, интервью и фотосъёмки и то, что я вижу на своей почте далеко не всё. Около сотни писем… и это лишь того, что уже просмотрел мой менеджер и то, с сем я могу работать. И я даже думать не хочу о том, сколько писем прислали мне всего.

За работой время летит незаметно, на перерыве я звоню Брайану, чтобы он попросил организаторов свадьбы выслать ещё одно приглашение Бадди и Брайан даже не спрашивает кто это. Думаю, он уже знает.

Дни идут, я работаю, даю интервью, встречаюсь с людьми, фотографируюсь, улыбаюсь, делаю вид, что счастлива, что нахожусь в предвкушении свадьбы, которая становится всё ближе и ближе… и я уже смерилась с этой мыслью и теперь всё кажется не таким ужасным.

Брайан ведёт себя со мной очень сдержанно, он не повышает голос, что уж там говорить о рукоприкладстве! Он хочет этого ребёнка, он его уже любит и поэтому, я думаю, он даже искренне хочет эту свадьбу. Поэтому, думаю, возможно, мне даже удастся забыть всё плохое, что у нас было. Знаю, это будет безумно тяжело, но будет прекрасно, если у меня получится, и со временем я не только прощу Брайана за всё, что он делал, но и смогу вновь полюбить его.

Надеюсь, рождение ребёнка всё исправит, всё наладит, надеюсь он изменит нас обоих, изменит Брайан и залечит все мои раны. И это будет лучший исход, на который я теперь вообще могу рассчитывать, а о худшем я больше не хочу и думать.

Неделя до свадьбы и теперь даже я, человек, который никаким образом не вмешивается в её организацию, замечает подготовку к ней и сумасшедшую суматоху. Брайана постоянно донимают звонками и к нам домой часто приходят организаторы, чтобы уточнить тот или иной вопрос.

Сегодня у меня выходной и прямо сейчас я готовлю завтрак, который любит не только Брайан, но и я. Это мои старые добрые вафли и я всегда их любила, а потом подсадила на них и Брайана, но я давно ничего не готовила, а сегодня у меня хорошее настроение. Впервые за долгое время, оно действительно у меня хорошее и Брайан его даже не портит… скорее наоборот.

Эта неделя нас сблизила, мы много говорили о нас, о наших отношениях, о нашем прошлом и грядущем будущем и мы стали смотреть друг на друга не как нам врагов, а как на союзников. Это не всегда выходит, но мы хотя бы пытаемся.

— Да, нежн… то есть тускло-лиловый, — устало рявкает в мобильник Брайан, спускаясь со второго этажа. — Мы это уже обсуждали! — заходит на кухню он. — Отлично, и если вы сегодня ещё хоть раз позвоните мне, я уволю вас обеих.

Брайан убирает телефон в карман своих брюк и, подойдя ко мне, отламывает кусочек от уже готовой, но всё ещё горячей вафли.

— Аккуратно, — морщусь я и усмехаюсь, когда Брайан всё же осознает, что еда слишком горячая. — Звонили по поводу свадьбы?

— Да, — садится за стол он. — Они просто сверяют всё то, что мы вместе утвердили ещё пару недель назад.

— Ты просто запугал их, — заканчиваю с готовкой я и переношу все вафли на стол, но Брайан меня словно уже не слышит и, проследив за его взглядом, я сама замираю на месте.

Брайан делает громче и теперь мы не только видим новостной репортаж, но и слышим его.

— … нападение состоялась прошлой ночью, никакой подробной информацией мы не владеем, так как вся семья Фостер отказывается от комментариев. — Слышится нам голос ведущей и моё сердцебиение словно остановилось. — Но инсайдеры сообщают, что нападавший проник в дом, никто не пострадал, а глава семьи Джек Фостер планирует взять перерыв в работе и уехать с семьёй из города для того, чтобы перевести дух после случившегося.

— Это не моих рук дело, — говорит Брайан, переводя на меня взгляд, пока по телевизору транслируют кадры, как Джек с Молли и Кристофером выходят из такси вместе с охраной и всеми способами игнорируют папарацци.

— Я знаю, — пустым от осознания голосом говорю я, и раздаётся телефонный звонок.

— Это Джессика, —