преувеличивал, ведь за Дунаем жили болгары, а не турки, но в то же время можно было сказать, что путешественники добрались до Турции, ведь турки Болгарию завоевали.

- Теперь доберёмся до турецкой столицы. Она тоже не слишком далеко, - продолжал успокаивать отец.

Влад знал, что турецкая столица называлась Эдирне и находилась близко к болгарским землям - так близко, в этом городе чуть ли не пятую часть жителей составляли болгары. Кроме того, в Эдирне жили сербы и греки, но жили в основном по принуждению, хоть и не считались рабами. Султан, как и его предшественники, не позволял никому уехать, желая таким образом доказать, что любые народы и племена могут существовать с турками-завоевателями бок о бок.

На улице непривычный глаз почти не различал христиан и магометан, носивших похожую одежду. Судя по всему, христиане подстраивались под магометанские обычаи нарочно - чтобы упростить себе существование. Мужчины-христиане носили длинные кафтаны и большие шапки, а женщины-христианки старательно кутались в платки, подражая магометанским женщинам, которые на улице ходили, накинув на голову плащ, оставляющий видными только глаза. Это казалось непривычно, как и многое другое - например, жилища.

В Турции большинство домов, стоявших вдоль улиц, выглядели неопрятными и неухоженными. В деревнях это были одноэтажные мазанки с облупившимися стенами, а в городах - двухэтажные строения с очень низким первым этажом, над которым второй выдавался на целый локоть, отчего только усиливалось ощущение кривизны и неряшливости.

Улицы в Эдирне выглядели так же неопрятно, как в других турецких городах, но в турецкой столице среди этой неопрятности часто встречались стройные и красивые постройки из камня - городские укрепления, мечети, бани и, конечно, все стены и здания султанского двора.

Иногда на стенах мечетей Влад видел причудливые завитки и точки, нарисованные чёрной краской.

- Что это, отец?

- Это магометанские письмена.

- А что они означают?

- Много чего, - отвечал родитель, - но для тебя только одно - не вздумай трогать эти стены, и уж тем более прислоняться, даже задерживаться около них надолго, если вдруг тебя отпустят гулять по городу. Вон видишь ту надпись? Турки зовут её восточным лебедем.

Завитки, из которых состояла надпись, действительно складывались в фигурку плывущего лебедя, что выглядело очень занятным, и, наверное, поэтому отец Влада много знал про надпись:

- Она означает "Нет бога кроме Аллаха, и Мохаммед - пророк Его". В этих словах заключена суть магометанской веры. Кстати, тебе полезно знать, что сын и наследник султана назван в честь Мохаммеда, но турки выговаривают это имя немного иначе - Мехмед.

- А сколько у султана всего сыновей? - спросил Влад.

- Остался всего один, - последовал ответ.

- А куда делись остальные?

- Умерли.

- Отчего? - спросил княжич.

- Да кто от чего, - ответил родитель. - Лучше не говори с турками о таком. Что ещё рассказать... А! Сейчас у них первый раби.

- Что за "раби"? - не понял Влад.

- Это название месяца, - терпеливо объяснял отец. - Есть месяц, который называется "первый раби", а за ним идёт второй раби.

- А затем третий?

- Нет, их всего два.

- А как называется следующий месяц после второго раби? - спросил княжич.

- Если я сейчас скажу, ты запутаешься, - улыбнулся отец. - Лучше выучишь эти названия после.

- А "первый раби" это по-нашему июль? - продолжал спрашивать Влад.

- Нет. Тут свой календарь, который редко когда совпадает с нашим. Главное, запомни название "рамазан".

- Я, кажется, слышал это название раньше... - пробормотал Влад.

- Наверняка, - кивнул отец. - Это особый месяц. На протяжении всего рамазана турки по-своему постятся, то есть не вкушают днём никакой пищи, только ночью, а окончание рамазана - всегда большой праздник.

- А! - отозвался княжич. - Я вспомнил! Мне говорили на уроках.

- Однако тебе вряд ли говорили, - хитро прищурился родитель, - что по окончании поста богатые магометане устраивают у себя в домах пиры и кормят всех знакомых, без разбора, даже нас, христиан.

- Да? - удивился Влад.

- Да, - кивнул отец. - А у султана за общими столами собираются все его слуги, независимо от вероисповедания. Возможно, ты тоже получишь приглашение. Кстати, при дворе султана все христиане носят остроконечную шапку. Не удивляйся, если тебе с братом придётся носить такую же.

Ещё в детстве, слушая отцовы рассказы, Влад узнал, что в Эдирне живёт много христиан, служащих при дворе султана, но лишь сейчас княжич узнал, что в турецкой столице много христианских храмов. Правда, чтобы найти эти храмы среди других зданий, требовалось приложить усилия. Влад привык, что церковь всегда видна издалека благодаря куполам, но в Эдирне оказалось иначе - христианские храмы вынуждены были обходиться без куполов и своим видом напоминали скорее амбары, чем дома Божьи, потому что султан считал, что кресты над крышами оскорбляют взор благочестивого мусульманина.

Похвастаться внутренним убранством эти храмы тоже не могли - наверное, боялись ограбления - и потому Влад, зайдя вместе с отцом в одну из церквей в Эдирне, невольно подумал, что даже самая скромная церковка в Тырговиште украшена богаче. Кроме того, княжича удивил один местный христианский обычай - паломники, следовавшие через Эдирне по святым местам, использовали храм как корчму, спать ложились в северном и южном нефах, а нужду справляли прямо в церковном дворе. Присутствие паломников-постояльцев мешало Владу сосредоточиться на молитве, так что эта молитва вряд ли способствовала успокоению перед предстоящей встречей с султаном. Не способствовали успокоению и отцовы рассказы о том, как нужно будет себя вести.

- Каждый христианин, который приходит в тронный зал, должен отвешивать турецкому правителю поясные поклоны, - объяснил отец. - Первый поклон - при входе, а второй - на середине зала. Если же султан захочет выказать посетителю своё благоволение, то сделает знак, и тогда можно подойти чуть ближе, но при этом не дай тебе Бог забыть про третий поклон.

- А если я всё-таки забуду? - спросил Влад.

- Я сделаю тебе знак, что ты забыл, - сказал отец.

- А если я не пойму твоего знака? - продолжал спрашивать отрок, всем своим видом пытаясь показать, что не боится султана, однако родителя эта напускная храбрость только печалила:

- Если ты не поклонишься, тогда слуги султана согнут тебя насильно, а султан решит, что пришёл дерзкий гость, и этого