Новый пинок, на этот раз ногой:

— Ещё лучше, что я попросила Амму присмотреть за ним, и он не успел обзавестись новой семьёй! — Женщина-лиса нахмурилась, решая, продолжить ли избиение, но смилостивилась, — Конечно, столь долгая разлука — тяжкое испытание, тем более, что дети выросли без отца, зная его только оп рассказам и фотографиям…

Она откинула голову на твёрдое плечо возлюбленного:

— Зато мы опять вместе. Живые. Это главное.

Бойцы СБ, по сигналу Поляковой, стали выталкивать гостей в шею, но, прежде чем попасть на процедуры по промыванию мозгов Анна Сергеевна всё же успела прорычать полный непонимания вопрос в лицо Нечаеву:

— Как вы можете их защищать?! Вы же сражались с чудовищами, теряли друзей!!! И всё из-за них!!!

«Особист», несмотря на жертвы среди бойцов, и риск для собственной жизни в тяжёлых боях, и ухом не повёл:

— Я отработал много лет в полиции на Земле, в самой клоаке Питерского мегаполиса. Я там такого насмотрелся, так хорошо изучил — он криво усмехнулся, — природу человека, что готов отдать хоть тысячу людских жизней за одного эволэка. Может, действительно у них есть будущее, а у нас нет? Одно я знаю точно — я присягал на верность этим детям, а не Вам, не Империи, я клялся их защищать. Я офицер, я сдержал слово.

Руководитель СБ посмотрел в глаза своим бойцам. В них тоже не только скорбь по павшим, но и железная воля, идти до конца. Они сдержат слово, пусть даже клятва верности приобрела страшный смысл. И высоких гостей снова погнали в процедурные кабинеты…

Императрица даже не пыталась сопротивляться, когда её уложили на кушетку, и стали колоть чем-то. Лучше не противиться — если что, её и её детей ждёт незавидная судьба. Эволэки могут выступить и в открытую против человечества, сражаясь чужими руками, то есть, используя орды пришельцев. Просто, вариант оставаться в тени, скрыть истинную роль в развязывании чудовищного побоища, что в скором времени охватит все освоенные миры, им выгоднее. Но, не более того.

— Не надо так на меня смотреть, Ваше Величество, — попросила мягким тоном Диолея, — Вы сами предрешили такие события. Не важно, наша ли команда это сделает, или кто-то из следующих поколений. Каждым преступным действием, каждым не менее преступным бездействием, человечество в целом, и каждый человек в отдельности, приближали этот день, день Столкновения Миров, столкновения Цивилизаций.

Шприц медленно пустел, влитая в кровь жидкость постепенно мутила сознание, но слова женщины прекрасно доходили до ума, ещё лучше до сердца. Тяжело признаваться, но эволэк права…

— Жизнь людей — это тот же «стеклянный лес» гнезда пришельцев, в котором, в законсервированном жратвой и тупыми развлекательными передачами теле человека растёт чудовище. Страшное, глупое, кровожадное, послушное пустым обещаниям, оно вырвется из кокона, и станет крушить и ломать всё вокруг по приказу своей Королевы, или Короля. Может, до этой твари когда-нибудь и дойдёт, что все эти войны — лишь борьба за власть и гегемонию в мире, что правителям, а уж тем более закулисным силам, которые всех этих шутов-политиков специально выставляют вперёд, загородить кукловодов, плевать на жизни миллионов людей. Может, оно поймёт, что проливает кровь не за свои интересы, не за своё будущее. Может, поймёт, что весь мир стёкол и зеркал нужен именно для того, чтобы скрыть от него страшную правду об истинном устройстве человеческой вселенной.

Анна плакала, без всхлипываний, горячими слезами. Она-то всё это понимала, понимали её предшественники и боролись.

— Но вся история человечества говорит об обратном, понимания нет. А если и есть, то нет сил, мужества, чтобы сопротивляться. Мы вроде сделали решительный рывок вперёд, к более справедливому устройству мира и общества, но все усилия уже идут прахом. Снова власть берут обман и ложь, кровавые деньги и продажные политики. Пока всё относительно тихо — войны и конфликты только набирают обороты, и обыватель рад: можно жрать, смотреть телевизор, спать, совокупляться и ни о чём не думать.

Это тоже так. Она и её предки сопротивлялись, создавали общество нового типа, противостояли группировкам алчных и беспринципных мерзавцев. Они боролись, но не смогли победить…

— Не имеет никакого значения, что разрушит этот мир сытого спокойствия и животных наслаждений в еде и похоти, вторжение стай хищных тварей, или вторжение вражеских армий — всё едино. Будет кровь, насилие, пожарища городов, смерть и мучительное возрождение из пепла. А потом новое нашествие, легионов обманутых глупцов с оружием в руках, снова океаны горя и страдания. Надо как-то вырваться из этого порочного круга.

Сознание уплывало, но последние слова Диолеи всё же пробили себе дорогу:

— Вся история человечества — жизнь в «стеклянном лесу». Мы положим этому конец…

* * *

Лесавесима стаяла на холодном ветру, не замечая, как ледяные струи забираются под перья. Слёзы катились из глаз, душа разрывалась на части от тоски, сердце стыло от страха.

Я убила собственную мать…

Слова и образы едва доходили до сознания, утопая в чёрной пучине израненной души, но отец и без способностей эволэка прекрасно знал — дочь почти ушла из этого мира. И даже не знал, чем утешить.

Она всегда верила в людей, а мы эту веру потеряли…

Они оба знали, что любые оправдания бесполезны, что ничто не убьёт в памяти стремительный полёт многолучевой звезды, чьи отточенные лезвия отсекли голову Ольги. Её тело навсегда скрылось в пучине безымянного болотца, никто и ничто не сможет найти следов…

Нам всё ещё есть, ради чего жить. У тебя вновь есть брат и сестра. Конечно, они уже не те маленькие беспомощные лисята, которых ты так любила нянчить, но они тут, в одном шаге.

Элан обнял стройную шею, прижал голову к плечу.

Они снова с нами. Северный континент будет жить своей жизнью, а мы, своей. Мы забудем правду, чтобы сохранить секрет, и твоя душа успокоится. Мама будет всегда рядом, в твоих воспоминаниях, в твоей душе. Она просто не могла переступить эту черту, но и не могла предать нас, и выбрала небытие. Ты ни в чём не виновата…

Отец и дочь заливались слезами, тела дрожали в беззвучных рыданиях.

Мы будем её помнить, не забудем её тепла и мудрости. Она всегда рядом…

Как жить дальше? Как забыть тот страшный миг, когда Ольга прямо поставила их перед выбором: или её смерть, или раскрытие грандиозного и коварного плана преображения человечества. Она не смогла бы держать в себе эту тайну,