На посту главного армейского политработника Запорожцу предстояло в корне изменить систему политического воспитания войск. Ее основные недостатки перечислил Мехлис, уходя из армии в правительство:

«1) Низкая военная культура армейских кадров и вытекающее отсюда искаженное представление о характере современной войны и неправильное понимание советской военной доктрины.

2) Ложные установки в деле воспитания и пропаганды в Красной Армии (лозунги: непобедимость Красной Армии; армия героев; страна героев и страна патриотов; теория абсолютного технического превосходства Красной Армии; неправильное освещение интернациональных задач и т. д.).

3) Слабость военно-научной работы в армии и стране, забвение уроков прошлого и, в частности, — опыта русской армии, пренебрежение к изучению военной теории и культ опыта гражданской войны...

Война — это уравнение со многими неизвестными. Нашу армию необходимо воспитывать на ее героических традициях и на героическом прошлом русского народа. Армии надо прививать уверенность в свои силы, в свою технику, не скатываясь на путь бахвальства. Между тем во всей системе пропаганды и агитации хвастовство о непобедимости Красной Армии нашло самое широкое отражение...

Глубоко укоренился вредный предрассудок, что якобы население стран, вступающих в войну с СССР, неизбежно и чуть ли не поголовно восстанет и будет переходить на сторону Красной Армии, что рабочие и крестьяне будут нас встречать с цветами. Это ложное убеждение вырастает из незнания действительной обстановки в сопредельных странах».

Записка Мехлиса свидетельствует о том, что еще до войны Сталин решил отказаться от прежних идей «освободительной миссии Красной армии», «исполнения пролетарского долга» и т. д. Красная армия должна была служить только интересам собственного государства.

Впрочем, хвастовство и бахвальство так и остались отличительной чертой примитивной пропаганды предвоенных лет. И надежды на немецкий пролетариат, который поднимется против Гитлера, окончательно развеялись только летом сорок первого.

8 мая 1941 года ЦК и правительство установили распределение обязанностей в Наркомате обороны.

Наркому обороны Тимошенко напрямую подчинялись Главное автобронетанковое управление, финансовое управление, управление кадров и бюро изобретений.

Первый заместитель наркома Буденный руководил работой Главного интендантского управления, санитарного и ветеринарного управления, отдела материальных фондов.

Заместитель наркома Жуков возглавлял Генштаб и руководил работой управления связи, управления снабжения горючим, Главного управления противовоздушной обороны и Академии Генерального штаба.

Замнаркома и начальник Главного управления политической пропаганды Запорожец руководил издательскими и культурно-просветительскими учреждениями, Военно-политической академией имени В.И. Ленина, Военно-юридической академией и всеми военно-политическими училищами.

Замнаркома по артиллерии Кулик возглавлял Главное артиллерийское управление и руководил управлением химической защиты и Артиллерийской академией.

Замнаркома генерал-лейтенант Павел Васильевич Рычагов одновременно возглавлял Главное управление военно-воздушных сил Красной армии.

Замнаркома маршал Шапошников руководил Главным военно-инженерным управлением и управлением строительства укрепленных районов.

Замнаркома по боевой подготовке генерал армии Мерецков возглавлял инспекцию всех родов войск и управление военно-учебных заведений и боевой подготовки Красной армии.

Начальник Генштаба Жуков и первый заместитель наркома Буденный получили право непосредственно обращаться в правительство, не спрашивая разрешения Тимошенко.

«Что ни дурак, то выпускник академии»

Победители в Гражданской войне были на редкость амбициозны, но не думали о том, что они не получили полноценного военного образования. Стратегии как науке они никогда не учились. Да ее и не преподавали!

В 1935 году на военно-историческом факультете Военной академии имени М.В. Фрунзе запланировали курс лекций по теории стратегии. Заместитель начальника академии Ефим Афанасьевич Щаденко, будущий заместитель наркома по кадрам, возмущенно сказал начальнику факультета:

— Это что еще за курс стратегии? Стратегией занимается лично товарищ Сталин, и это не наше дело.

Начальник Генерального штаба маршал Егоров, когда представители академии просили разрешить им читать теорию стратегии, раздраженно заметил:

— Ну чем вы будете заниматься по стратегии? Планом войны? Стратегическим развертыванием? Или ведением войны? Никто вам этого не позволял, потому что это дело Генштаба.

В апреле 1936 года в академии была образована кафедра армейских операций. Ее возглавил комбриг Иссерсон. В академии он написал книги «Эволюция оперативного искусства» и «Основы глубокой операции», на которых учились будущие командиры, и в 1940 году успел подготовить труд «Новые формы борьбы», анализировавший действия вермахта в войне против Польши.

Кафедру Иссерсона переименовали в кафедру оперативного искусства. Его лекции производили сильнейшее впечатление на слушателей. Один из них вспоминал:

«То, что он говорил, захватывало. Изложение было столь логичное, что боязно было пропустить хотя бы одно звено единой логичной цепи. Когда кончался учебный час, возникало чувство, что ты возвратился из другого мира. Во время лекции ты целиком был у нее в плену».

Иссерсон одним из первых обратил внимание на то, как меняется характер начального этапа войны:

«Война ныне начинается заранее развернутыми вооруженными силами. Мобилизация и сосредоточение относятся не к периоду после наступления состояния войны, как это было в 1914 году, а незаметно, постепенно проводятся задолго до этого... От угрозы войны до вступления в войну остается один шаг».

Предположения Иссерсона вызвали резкие возражения. На совещании высшего командного состава Красной армии в декабре 1940 года начальник штаба Прибалтийского особого военного округа генерал-лейтенант Петр Семенович Кленов обрушился на книгу Иссерсона:

— Там делаются поспешные выводы, базируясь на войне немцев с Польшей, что начального периода войны не будет, что война на сегодня разрешается просто — вторжением готовых сил, как это было проделано немцами в Польше, развернувшими полтора миллиона людей. Я считаю подобный вывод преждевременным.

Генерал Кленов назвал немецкий блицкриг в Польше частным случаем. Сильное государство сокрушило слабое. «Уважающее себя государство», говорил Кленов, не позволит захватить себя врасплох, и эта немецкая стратегия против Советского Союза будет бессильна. В сорок первом генерала Кленова обвинили в разгроме Северо-Западного фронта, застигнутого войной врасплох, и расстреляли...

Выяснилось, что Иссерсон был прав. Командование Красной армии полагало, что немцам понадобится две недели, чтобы сосредоточить войска, а они сразу нанесли удар. Комбриг Иссерсон к тому времени уже сидел. Выпустили его только после смерти Сталина, в 1954 году.

В 1937 году попытались создать кафедру стратегии, но арест почти всех крупных военных теоретиков не позволил даже сформировать преподавательский состав. В конце года начальник Генерального штаба Борис Михайлович Шапошников исключил из академической программы стратегию как учебную дисциплину. Это прискорбно сказалось на уровне подготовки командиров Красной армии...

Но уже в конце тридцать седьмого его арестовали и расстреляли.

Беда состояла не только в том, что основное военное руководство было плохо образованно. Руководители наркомата еще и бравировали своей необразованностью.

Георгий Константинович Жуков не получил законченного академического образования и помнил об этом. Будущий генерал армии Николай Григорьевич Лященко вспоминал после войны свой разговор с