Хотя, как странно, да? Я ведь его девушка, но почему-то жду своей очереди.

Когда, наконец-то, последняя девушка опустила руку с телефоном и отошла от него, я стала подходить. Но Аарон не дождался — ушёл, и я почувствовала тоску. Может, он просто не заметил меня…

Быстро достав из кармана телефон и зайдя в нашу с ним переписку, я тут же написала ему небольшое сообщение:

Я: Аарон, а ты где?

В сети он не появился. Ни через две минуты. Ни через пять. Моё радостное настроение постепенно начинало угасать. Но я принялась ждать его у школы.

Уже стемнело, и постепенно все парни стали выходить.

— Ты Аарона ждёшь? — задал весьма странный вопрос Элай, когда подошёл ко мне.

— А кого ещё я могу ждать?

— Он копошится чего-то, попросил, чтобы ты ему позвонила.

— Позвонила? — удивляюсь я, но рука мгновенно по приказу тянется в карман за телефоном.

— Ага. Сказал, что ждёт тебя там. Вы разминулись, походу.

Он ждал меня там.

Он не забыл и не просто проигнорировал меня.

Он хотел, чтобы я сама пришла и нашла его.

Улыбка снова появилась, и я попрощалась с кареглазым блондином, быстро поднимаясь по ступенькам ко входу.

В школе уже было достаточно тихо и темно, пустые коридоры едва освещались приглушённым светом.

Открыв массивную стеклянную дверь, я вошла в маленький коридорчик, который делил и раздевалки, и спортзал.

На телефон пришло сообщение. Я увидела его сразу, поскольку держала телефон в руках.

Аарон: Тепло.

Я вскинула бровь, но пошла дальше. Оказавшись у дверей, услышала ещё одно сообщение.

Аарон: Сейчас сгоришь.

— Аарон, ты такой болван, — хохоча говорю я, заходя в раздевалку, встречая его взгляд.

— Зато ты смеёшься от этого, — Аарон ждал меня у дверей, поэтому почти сразу подхватил меня на руки, отчего я непроизвольно вскрикнула.

— Ты очень хорошо играл, — зарываясь рукой в его мокрые волосы после душа, я глажу его и по сердцу разливается жар, спадающий в самый низ. Он течёт по венам, и мне становится душно.

— Ну, знаешь, — пальцы сжимаются на ткани моих джинс и уголок его губ ползёт к верху, — у меня была весомая мотивация. Мне очень не хотелось проигрывать.

— И ты готов получить приз? — мне неловко, но сдержать довольной улыбки не удаётся.

— Признаться честно, я удивлён, Лаура, — одна его ладонь перестраивается на мою спину, пока он несёт меня куда-то в центр раздевалки.

Я замечаю невысокую тумбу, стоящую у стены. Аарон несёт меня именно туда.

Мне было невыносимо жарко от ожидания. Я всё это время вспоминала какого это, когда он внутри меня. И от воспоминаний этих ощущений у меня пересыхает горло и кружится голова.

— Почему ты не дождался меня на поле? — вспомнив, спросила я.

— Я хотел помыться. Знаешь, после матча от меня не самый приятный запах.

Сейчас в душе такое приятное чувство лёгкости. Нет никаких забот, никаких проблем и поводов для беспокойств. Хочется улыбаться и смеяться каждую секунду. Хочется быть с ним каждую секунду.

Я хочу его касаться, говорить с ним и чувствовать его. Хочу целовать и слушать любые его речи.

— Ты так сладко пахнешь, — прошептал парень, зарывшись носом в мои распущенные волосы, которые он распустил пару секунд назад.

— О, это я просто голову помыла.

Громкий гортанный хохот проносится по маленькой раздевалке, в которой слишком сильное эхо.

— Ты можешь быть хоть когда-нибудь серьёзной, родная? — не зло, а совсем по-доброму бормочет Аарон, пока его кисти крадутся под мою толстовку.

— Я была очень серьёзна, когда говорила о сюрпризе.

Больше ждать не было сил. Не было возможности терпеть. Я стянула с его торса водолазку и бросила на скамью. Аарон повторил тот же самый манёвр с моей толстовкой.

— Ты без лифчика?

— Я знал, что ты победишь и решила не надевать.

— Твоя вера в меня придаёт мне слишком много уверенности. Не разбалуй меня.

Одна его ладонь бесцеремонно схватила мою грудь, а вторая расстегнула молнию на моих штанах.

Это было так абсурдно, так странно и смешно, — заниматься сексом в школьной раздевалке, когда школа закроется через минут двадцать.

Риск, что кто-то зайдёт, придавал не страха, а похоти. Безудержной, совершенно безумной похоти, срывающей нам голову.

За считанные секунды на нас двоих ничего не осталось. Я сидела абсолютно оголённая, а у Аарона остались только спущенные до колен джинсы.

— Лаура, ты уверена, что хочешь быстрый перепихон в раздевалке на тумбе?

— Перепихон — слишком грубо звучит. Будто я девочка на раз.

— Извини. Секс.

— Мне не нравится, когда ты много болтаешь в такие моменты.

Я сжимаю его предплечья, разгораясь сильнее оттого, насколько он напряжён. Интересно, что сейчас у него в голове? Насколько сильно он меня хочет?

— Пардон, мадам, буду немногословен.

Аарон пододвигается ближе, и я сжимаюсь от предвкушения. Наверное, мои колени свелись бы, если бы не были по обе стороны его бёдер.

Погладив ладонью внутреннюю часть моего бедра, Аарон медленно вошёл в меня, и я, не сдержав эмоций, всхлипнула и опустила голову на его крепко плечо.

От поглаживаний его рук мне хотелось расплакаться ещё сильнее.

Чёрт, это слишком хорошо… мне слишком хорошо.

Это нельзя сдержать, нельзя предотвратить. Мне просто хочется плакать.

Аарон ничего не спрашивает, потому что по реакции моего тела, которое так сильно ноет и тянется к нему навстречу, всё понимает.

С прошлого раза я не стала лучше его принимать. В промежности всё также саднит каждый раз, когда он толкается в меня — даже если эти толчки очень медленные.

Я прижимаюсь к нему целиком, чувствуя, как наши тела в буквальном смысле слипаются от испарин. Обвиваю его спину своими руками и даже вонзаю ногти в кожу, когда его движения становятся более рьяными.

Моя задница больно скользит по деревянной поверхности тумбы туда-сюда. Сердце выпрыгивает из груди. А слёзы в прямом смысле хлещут из глаз.

Мы настолько близко к друг другу, что при каждом входе, его торс трётся о мой клитор, отчего ощущения становятся ещё ярче.

Мы просто обнимаемся. Целуемся. До тех пор, пока наши тела не начинают дрожать. Когда я заметила, как Аарон засуетился, то отлипла от его плеча и посмотрела в голубые, затуманенные глаза.

— Помнишь, я говорила, что, когда у нас будет следующий раз, ты можешь кончить в меня? Я на таблетках.

И в его взгляде воцарилось спокойствие. Как и в моей душе каждый раз, когда он