Шрифт:
Закладка:
Ты запрашивала о «Дневнике писателя». Да, страстный Д[остоевский] может быть и противоречит иногда себе… но ведь во всех романах он многолик и — противоречив. А в полемике — всегда страстен… Я не имею под рукой его «Дневника», но главное помню. По-моему, от всего «Дневника», — не говорю о его вкрапленных в «Дневник» «рассказах», как «Бобок» или «Кроткая» или «Мальчик у Христа на елке»522… — от всего «Дневника» доселе ярка и важна — и будет жить — _Р_е_ч_ь_ о Пушкине. Остальное — злободневное. Романы его не совершенство: они — великое искусство, страстно захватывающее, но не _в_ы_с_ш_е_е_ искусство. Это — _о_п_ы_т_ы_ его, — в его душевной лаборатории, — не отстоявшееся вдохновенное… и потому не от Пушкина, не от Толстого. Те — _п_е_в_ц_ы, а он — _п_р_о_р_о_к, и страстный, и потому _с_м_у_т_е_н. Всегда после чтения его романов — да и статей — тяжкий осадок, как после кошмара. Он _с_т_а_в_и_т_ _с_е_б_е_ задание, всегда. Страшно субъективен, горяч, сам в себе бунтует. Все его «герои» — он, — все, и женщины его. И всегда — проблемы! Всегда вопрос, возмущение, _б_у_н_т. Мучается и мучает. Решает… — и его «герои» — его _м_ы_с_л_и, им облеченные в плоть. И потому они — _н_е_р_е_а_л_ь_н_ы. Возьми «Идиота»… — задание: а ну-ка, что сделает в жизни, какое влияние на людей?.. «если я выпущу персонаж — „д_и_т_я“»? Исходя из… — «если не будете, как один из малых сих… если не будете, как это дитя, не войдете в Царство Небесное»523. Но «дитя»-то — ненормален, от клиники… «падучник», юродивый, блаженный… Искусство имеет дело с _н_о_р_м_о_й, с _ч_е_л_о_в_е_к_о_м, который может быть на сто голов выше среднего человека, но это должен быть не пациент патологической клиники. Более высокое достижение, где тоже «дитя» — «Братья Карамазовы», там — Алеша… Достоевский не завершил своего, он рано кончился. Его «Преступление и наказание» при всех достоинствах иных жизненных положений — про-вал! Никто не поверит в перерождение Раскольникова. Соня — да, само естество. А Раскольников — неврастеник, мятущийся, — сам Федор Михайлович. Бушующий внутренний, сокрытый, мир человеческих страстей и мыслей… — его показывание — вот, что дал Д[остоевский] — _б_о_л_е_з_н_е_н_н_о_е_ в человеке. Иное — просто гениально, по мыслям, по «взрывам»: возьми хоть «Легенду о Великом Инквизиторе». В Достоевском — мятущийся общечеловеческий и — главное — русский _х_А_о_с! А искусство — преодоление хАоса, облечение в _ф_о_р_м_у, по слову — «да будет!» Творе-ние. И подлинное произведение высшего искусства — всегда подымает душу, поет ей, баюкает, ласкает, манит прекрасным миром. Это не значит, что оно дает что-то ясно ощутимое. Оно дает — _ж_и_в_о_е, лица, дела, картины… — а в душе слагается _ч_т_о-то, родится прекрасный, манящий, неопределимый часто… _о_б_р_а_з: происходит наполнение души, душа обретает _н_о_в_о_е_ ощущение, новое богатство, и не знаешь, как назвать это новое, и _ч_т_о_ оно: чувствуешь, что одарили тебя… ты — _п_о_з_н_а_л_ чувствами, сердцем — не рассудком, никогда рассудком! — то, чего не знал… От Достоевского никогда такого не почувствуешь.
Достоевский — лишает, а не дает. Он перерывает души, взрывает в них хаос, и потому тревога после него и томленье. Если это «искусство»… — то — мучительное, мучающее… — _м_ы_т_а_р_с_т_в_а. В Достоевском привлекает массы — особенно европейцев… что? Трагическое, _с_т_р_а_ш_н_о_е_ в человеке, бунтующее… а никак не мучающие его, Достоевского, думы, тревоги, мысли, вопросы… а — с_к_а_н_д_а_л жизни, дерзанья, до кощунства. Не его, — Достоевского, — кощунства, о, нет, конечно, а каждого из нас, в каждом из нас способность к переступлению дозволенного. Это поджигает. И для масс Достоевский — так упрощенно понимаемый — конечно — яд, поджиг, толканье: а, могу переступить? Мо-гу! Идиотики не постигают, что Д[остоевский] мучается этим «могу»… и раскапывается — почему я — _т_а_к_о_й? Но — рок! — он не вполне все высказал художественно, так рано, 60 лет! — умер. Какие у него были планы!.. «Карамазовы» лишь первая ступень — почти узренного _п_у_т_и… Такова Воля Господня. Как и с Пушкиным… как и с К. Леонтьевым524… Н_е _д_а_е_т_с_я… Я благословляю Господа, что дано было хоть «Чашу» сотворить… «Богомолье»… «Лето Господне»… Но дастся ли завершить «Пути»? Сомневаюсь… Хотя и теперь, две книги, уже _н_е_ч_т_о, ибо показано _в_о_с_х_о_ж_д_е_н_и_е, — особенно — II книга. Ты много нового найдешь и… м. б. приласкаешь твоего Ванюшу. О, как было трудно!.. дальше — легче будет. Виктор Алексеевич уже почти _г_о_т_о_в. В этом-то и был самый гвоздь! Я знаю, чтО дано мне было _д_а_т_ь_ русскому человеку. Все яснее вижу, убеждаюсь… Иные книги из сих стали — _с_в_о_и_м_и_ у многих. Ждут II кн. «Лета Господня», «Путей»… На днях один культурный русский человек, бывший царский эмигрант525 явился ко мне… «посмотреть на меня»… И вдруг сказал, когда я заметил — зачем он себя беспокоил, — он принес мне каталог одной русской редкой библиотеки… — «Да как же… ведь вы для меня с женой… — Бог!» Я сжался и попенял ему… — зачем это… кощунство? И перекрестился. Потом он объяснился: «Вы сохранили для нас Россию. Вы ее творите в нас». Обжигающее безумие. Ты думаешь, мне это приятно было? Нет, мне было дико и — тяжко. Но я счастлив и пою Его, что дал мне силы творить… В «Чаше» — как там ни судить ее — я удостоен был дать — на нашем _н_а_в_о_з_е_ два непостижимо-редкостных _ч_и_с_т_ы_х_ цветка… две лилии… — Илью и Анастасию… Подумай: _к_а_к, на _ч_е_м_ они выросли?! И — увяли… от _ч_е_г_о_ увяли?!.. Я дал «Богомолье»… Помнишь ли ты статьи о нем и «Лете» — Ивана Александровича Ильина? «Православная Русь» и «Святая Русь»526. Если нет, я вышлю тебе — освежить в памяти. Если не помнишь, я пришлю тебе. Иван Александрович _п_о_н_я_л_ _в_с_е, разгадал, раскрыл до глубины _в_с_е. Самому мне открыл. И, м. б., этим заставил продолжать. Я _в_с_е_ сделал. Или — почти
