незабываемо запечатлелась в моем мозгу: мрак ночи вокруг; сияющий круг колоссального летающего города под нами; патрули, роившиеся над ним; толпы, которые заполнили улицы, возбужденные известием о начале долгожданный войны, что должна уничтожить Американскую Федерацию.

Я отдал приказ, и наш клин обрушился на город!

Мы пикировали с головокружительной скоростью вниз, мой крейсер шел во главе строя. Сквозь мили пространства мы мчались потоком сияющих стрел. Мы пронеслись сквозь опешившие патрули к Восточному арсеналу и крейсерам, расквартированным возле него, которые были нашей целью! Все наши корабли проскочили, без единого выстрела патрульных крейсеров, экипажи которых были слишком ошеломлены нашей стремительной атакой. Казалось, над миром повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь гулом наших двигателей. Затем, в один миг, здания арсеналов и ряды боевых кораблей оказались прямо под нами. Мои пальцы заиграли смертоносную мелодию на кнопках пульта, сбрасывая бомбы на Берлин. В следующий миг наш крейсер качнуло — из его металлического чрева посыпались бомбы. Каждый из наших крейсеров сбросил вниз смертоносные подарки, на арсеналы и корабли врага рухнули тысячи гигантских цилиндрических термобомб!

Еще до того как бомбы успели взорваться, наши корабли, как молния, ринулись вверх, но ударная волна и адский жар взрыва все же догнали нас, закружив могучие воздушные крейсеры, словно осенние листья. Однако мы успели мельком увидеть, что примерно полтысячи вражеских кораблей погибли в чудовищной вспышке, а на месте Восточного арсенала зияет оплавленный кратер! И вся сияющая масса Берлина закачалась в воздухе от чудовищного удара, улицы и площади летающего мегаполиса наполнили вопли и крики, которые донеслись до нас сквозь чудовищный рев наших двигателей!

Наш строй уходил вверх на максимальной скорости, которую мы могли развить, и как раз вовремя, потому что канониры городских батарей пришли в себя, и могучие термопушки Берлина, распложенные возле башни энергостанции, открыли по нам ураганный огонь. Мы спланировали первый удар так, чтобы не приближаться к этим грозным орудиям, чтобы их расчеты ни о чем не подозревали до того момента, когда будет уже поздно. Но теперь, прятаться не имело смысла, нас поймали в свои перекрестья лучи мощных прожекторов, по нам лупили все пушки города, а на хвосте у нас висел патруль!

— На второй заход! — кричал я сквозь рев моторов и грохот рвущихся снарядов, когда наш крейсер прорывался вверх сквозь мелькание прожекторных лучей и вспышек разрывов.

— Пора снести Западный арсенал!

Высоко над городом флот вновь выстроился клином. Здесь было безопасно — снаряды бессильно разрывались в милях под нами. Мы двинулись на запад, презирая попытки полчищ патрульных крейсеров остановить нас. Эти крейсеры рвались к нам, извергая шквал снарядов, но наши собственные артиллеристы не дремали, и вражеские суда раскаленным градом сыпались на город! Здесь, в вышине, вне досягаемости орудий зенитных батарей, отстреливая вражеские суда сверху, мы относительно спокойно прошли над городом, пока под нами не оказался Западный арсенал и ряды ожидающих взлета крейсеров противника. А затем я отдал приказ, и мы опять ринулись вниз!

Второй заход

На этот раз мы пикировали сквозь яростную бурю рвущихся снарядов. Наперерез нам мчались чудом уцелевшие крейсеры от Восточного арсенала и сотни патрульных судов, в тщетной попытке предотвратить наш новый удар. Но, прорвавшись через этот ад, мы зашли на цель, моя рука коснулась кнопок, бомбы ушли вниз! И чудовищное пламя пожрало арсенал врага и суда возле него, обратив их в бесформенную массу расплавленного металла.

И теперь, когда бомбы были сброшены, наши крейсеры рванулись вверх, чтобы бежать из города, который мы поразили двумя ужасными ударами, на Запад, снова к Атлантике. На нас обрушились снаряды, десятки крейсеров погибли, прежде чем удалось набрать высоту. Затем мы, зависнув на мгновение, помчались на запад, преследуемые лишь несколькими отчаянными крейсерами патруля вражеского флота. Под нами гигантский воздушный город Берлин полыхал двумя раскаленными кратерами на месте арсеналов. Великий город висел в воздухе — наши удары не могли уничтожить его металлическую основу и гигантские моторы. Но на его улицах начиналась паника, его пушки грохотали, его прожекторы прочесывали небо.

А мы торжествовали. Мы потеряли несколько десятков кораблей, но уничтожили два крупнейших арсенала и тысячи боевых кораблей противника. Казалось, флот противника слишком ошеломлен и дезорганизован, чтобы помешать нам уйти. Корабли противника тысячами стягивались к атакованной нами столице, на выручку городу шли грозные форты, покинув предписанные им места. В этой толчее и неразберихе у нас появлялся прекрасный шанс ускользнуть. Нам удалось воплотить в жизнь наш смелый, безумный план, и теперь многоголосое «ура!» сотрясало корабли американского флота.

— Мы сделали это! — кричал я Маклину, а наши крейсеры неслись к Атлантике. — Дали им жару! Мы уделали их!

— Мы победим! — восклицал Маклин, направляя наш крейсер вперед во главе строя.

Тут Хиллиард, ворвавшись на мостик, заорал:

— Мы сделали это, Брант, — мы уничтожили арсеналы и четверть их флота!

— И теперь мы возвращаемся на запад! — воскликнул я. — Домой… Но посмотрите! Там, выше нас!

Мои слова превратились в крик предупреждения. Ликование сменилось растерянностью и страхом. Два патрульных крейсера противника, которые до того тщетно гонялись за нами, кружили теперь высоко вверху. Они подкрались незаметно, без единого выстрела, и теперь разом рванулись на таран! Два чудовищных снаряда мчалось точно на наш крейсер, в попытке самоубийственной мести! Увидев это, я закричал, но было уже поздно!

Мой крик смешался с криками и руганью Маклина и Хиллиарда.

— Сверху! — кричал я.

Маклин успел уклониться от одного из мчащихся на нас воздушных дредноутов. Но в следующий момент, прежде чем он успел крутануть штурвал, второй крейсер врезался в нас! Раздался чудовищный грохот и лязг, на миг два искореженных корабля зависли в воздухе, а затем рухнули вниз, навстречу парящему городу!

Глава V

Плен

Падение вспоминается мне как некий кошмар, как бред, а не как реальное событие. Нас крутило вокруг всех осей разом, пол, потолок, стены менялись местами с тошнотворной скоростью. Потом крейсер падал боком, я повалился на палубу, меня швырнуло на стену,